— Картинки были вовсе не глупыми, а очаровательными, — запротестовала Грейс. Она почувствовала себя десятилетней девчонкой, которую взрослые поймали на том, что она рисовала чертиков в школьной тетради. — Он меня заинтересовал. Разве это плохо?
— А ты не подумала о том, что, может быть, ему хотелось поговорить о других вещах, а не о своем увечье? Может быть, ему хотелось, чтобы с ним обращались так же, как и со всеми остальными?
— Я и обращалась с ним так же, как со всеми остальными, в этом все дело, — заявила Грейс. — Я попросила его рассказать о себе. И я совсем не упоминала о его увечье. Я спросила у него, каким он видит мир.
— Ты вдаешься в ненужные тонкости, — решительно оборвала ее Робина. — Форму для выпечки положи вон туда. — Она показала на ящик рядом с огромной газовой плитой. — Лучше скажи мне, о чем ты разговаривала с Кейт?
— Да так, обо всем понемножку.
— А все-таки? — Мягкий голос, холодные глаза, в которых блеснула сталь. Внезапно Грейс поняла, почему Кейт предпочитает не ссориться с матерью. С одержимыми действительно невозможно иметь дело.
Грейс прислонилась к раковине, перебросила через плечо полотенце и посмотрела Робине прямо в глаза.
— Ей кажется, что вы с Тимоти хотите заставить ее выглядеть лучше, чем она есть на самом деле, потому что она недостаточно хороша для вас.
Робина испытующе смотрела на нее.
— Чушь, — изрекла наконец она. — Я поговорю с ней. Я не потерплю подобного в своем доме.
Они возвращались к своему коттеджу и гавани, и Эндрю обнял ее за талию.
— Я так горжусь тобой, — сказал он. — Только посмотри, как хорошо относится к тебе Кейт. В последнее время с ней было очень нелегко, а перед тобой она открылась. Да и вообще, ты умеешь заставить людей быть открытыми и отзывчивыми.
«Любовь, возможно, и не слепа, — подумала Грейс, — но уж точно близорука». Тем не менее она была рада, что он доволен ею. За прошедшие недели и месяцы своего замужества она успела усвоить, что если кто-то считает тебя славной, красивой и умной, то ты поневоле стараешься соответствовать этим представлениям и, таким образом, меняешься к лучшему. Эти незаметные на первый взгляд изменения происходят постепенно. Эндрю, например, считал, что у Грейс доброе сердце, о чем постоянно твердил ей. Что же, она начала выказывать благожелательность, даже если инстинкт подсказывал ей поступать ровно наоборот, ибо она не могла видеть, как в его глазах угасает восхищение ею. Эндрю считал, что она способна прощать, заботиться о других и быть великодушной. И она отправила поздравительную открытку бывшей подруге, которая однажды в своей статье назвала «извращением» участие Грейс в написании книги о типах внешности человека. Он говорил, что в душе она остается деревенской девчонкой и что она умеет обращаться с животными. Да, она, конечно, выросла в деревне, но сердцем она была дитя асфальта. Однако когда собаки Тимоти начинали тыкаться носом в ее филейную часть, она не отпихивала их ногами, как они того заслуживали, а улыбалась и гладила по мохнатым головам. А потом она поднимала голову и видела горячее одобрение в глазах мужа, подмечала взгляд, который, казалось, с гордостью говорил: «Смотрите, как ее любят все живые существа, смотрите, какая она милая и славная, смотрите, какая она необычная».
