– Просто… досмотреть фильм?
– Да. Сколько длятся ваши фильмы?
Мне было плевать, если вдруг меня подловят на том, что «великая Твази» не знает примитивных вещей.
– Час сорок.
– Отлично. Досмотри.
– А после?
– После ты свободен.
– Я…
– Остальное случится позже. Чуть позже.
– Хорошо.
Я уже выходила на крыльцо, когда в спину долетел вопрос:
– Мне, правда, можно курить?
– Правда.
«У тебя будет много сигар – я сама буду их тебе привозить».
Перед прыжком назад я собиралась посидеть на теплых досках пирса, под которым плескалась озерная вода. Полюбоваться кострами отражений, запечатлеть в памяти картину, которую мне никогда бы не удалось воспроизвести кистями и красками. Зеленые ели, окруженные оранжевыми факелами местных кленов, безмятежное небо и сонное зеркало воды.
Кабинет Рэя Хантера, которого я видела в жизни от силы несколько раз, вновь стал нам штабом. Деловая атмосфера, рабочее настроение. Кажется, постепенно из должности телепортера я вырастала – кем меня можно было называть сейчас? Менеджером по связью с реальностью и временем? Корректором судеб? Звучало насколько пафосно, настолько же и сюрреалистично.
Почему-то вспомнился Булгаковский Азазелло из «Мастера и Маргариты».
– О чем думаешь?
Дрейк всегда улавливал, когда я впадала в не поддающееся описанию единым словом меланхоличное настроение.
– Надеюсь на то, что с Маком Аллертоном все пройдет так же просто, как с Халком.
И этот взгляд. Такой странный взгляд – растерянный, насмешливый и чуть виноватый, лучше всяких слов повествующий о том, что: «Увы, но так просто не получится».
– Что, опять? – я начинала кряхтеть, как старуха, которой предстояло в собачий холод идти и торговать семечками у метро. – Очередная Война?
Мой любимый покачал головой, но насмешливый взгляд не пропал.
– Голод? Холод? Эпидемии? Чудовища?
Последнее я предположила лишь для того, чтобы предложение завершилось красиво, однако Дрейк еще больше повеселел.
– Даже не думай…
Я поерзала на стуле и недобро сверкнула глазами.
– Слышишь? Не думай, я говорю. Нашли, тоже мне, Динку-Побегайку. И не надо мне ни сэндвича с тунцом, ни «горячий-кофе-хочешь?», ни обещанного рая в конце нелегкой жизни. Дрейк. Дрейк?… Не молчи мне, иначе возьму скалку…
И человек в серебристой форме, наконец, открыл рот.
Чтобы спросить:
– Зачем?
– Надеюсь, с Маком будет просто, потому что совершить тебе нужно будет лишь одно действие.
– Какое?
– Вытащить его из тюрьмы.
– ЧТО?!
Горячим кофе, который мне все-таки подали прямо в кабинет, я поперхнулась. Да еще так неудачно, что закашлялась на несколько секунд. Дрейк же невозмутимости не утратил.
