Однако сегодня ей были нужны слова, много слов, которые позволят понять этого высокого, худого, голубоглазого чужака, носившего фамилию Брансонов. Он почти ничем не походил на свою родню, хотя у них с Бесси был одинаковый разрез глаз и одинаково гордый разлет бровей.
Бесси рассказывала ей о мальчике, но понять она стремилась мужчину. Того, кто подобрался слишком близко не только к ее телу, но и к душе.
Слоняясь вокруг стола, она ждала, пока Роб обратит на нее внимание.
Увидев Смельчака, он впервые за эти дни улыбнулся.
— Ты вернула пса в дом?
Она кивнула и села напротив. Пес улегся неподалеку, заняв место около очага, тоже довольный, что его забрали с конюшни.
Какое-то время она не нарушала молчания. Роб ждал, что она заговорит первой.
— Итак, — в конце концов решилась она, — Джон вернулся домой.
Это был не вопрос. Спросить напрямую она не посмела, ибо это было слишком личное.
Он перестал улыбаться.
— Да.
Смельчак потянулся, и в тишине раздался писк его зевка.
Она предприняла еще попытку:
— Долго же его не было.
— Даже слишком.
Он посмотрел ей в глаза, словно догадываясь, к чему она завела этот разговор.
— Слишком?
— Он больше не Брансон.
Еще час назад она согласилась бы с Робом. Конечно, Джон разговаривал и мыслил не так, как было заведено среди Брансонов и в приграничье в целом, но одно она знала наверняка: он упрям, как и все его племя.
— Может быть, но он твоя родная кровь. Этого ничто не заменит.
Никогда.
Она жила за надежными стенами их замка, только потому, что Рыжий Джорди не отказал ей в приюте. Так было принято, и так они жили. Во имя семьи. Во имя преданности. Во имя своего рода. Когда человека отлучали от семьи, он становился изгоем и болтался сам по себе, подобно преступникам, которые рыскали по ничейным пустошам на спорных землях.
Даже Джонни не заслуживал такой участи.
Роб не стал спорить и просто пожал плечами.
— Может быть, но все равно он скоро уедет.
— Потому что этого хочешь ты?
— Потому что ему здесь не место.
Она вздохнула. Джонни сказал бы то же самое. Чувство безопасности, испытанное с ним рядом, было иллюзией. Скоро он вернется ко двору, где ему так нравится, к королю, о котором он столько говорит, и к своим придворным дамам.
А она останется здесь. Одна.
* * *
Едва в состоянии идти, Джон наблюдал, как Кейт и ее пес скрываются за воротами. Немного оправившись, он доковылял до замка и оставил пони пастись у западных ворот, думая о том, что кинжал, вероятно, причинил бы ему меньше вреда, нежели ее колено.
