- Пойдем же поскорей, Ершов, мы уже все собрали, - поторопил помощник полицмейстера своего спутника, увлеченно рыщущего во внутренностях вспоротого матраса.
- Подождите, тут что-то есть... Никак не могу... Пальцы коротковаты - не цепляются.
Деникин сел за стол и обнаружил прямо перед собой еще одну книгу, которую они невероятным образом смогли упустить из вида. Искомое всегда надежнее всего прячется прямо перед взором искателя.
- Ершов, что вы думаете о нищете философии?
- Возьмите мой нож и сделайте еще один надрез сверху. Хотя нет, лучше не надо - я как-нибудь сам.
- Чувашевский же о ней определенно думал.
- Живет он небогато, это вы верно подметили.
- И Карл Маркс думал...
- С чего вы вдруг о нем заговорили?
Деникин показал свою находку.
- Вот что я нашел, Ершов, пока вы рылись в грязном белье. Наш Чувашевский, считайте, уже наполовину на каторге.
Ершов вылез из матраса, и, простившись со стремлением не приводить чужое жилище в постыдный вид, ловко вскрыл постель учителя.
Из нее высыпались письма и брошюры.
- «Манифест социально-революционной партии «Народное право»,«О борьбе за политическую свободу в России», - прочитал он. - Одни названия говорят о том, что у Чувашевского имелось, за что лишить жизни Вагнера. А эти письма, Деникин! Вот где настоящий клад.
Собрав все и плотно увязав особым узлом, в давние времена изученным Деникиным, полицейские вышли на лестницу. Но не успели они спуститься по ступенькам, как путь преградила крепкая фигура. Неужто кто из сообщников Чувашевского?
- Среди бела дня, - осуждающе, но не слишком уверенно сказал здоровяк, подумал секунду и крикнул: - Хозяйка! Беги в управу - грабят!
Деникин молчал, заметив в потемках, что в руке отважного жильца зажат довольно большой предмет.
- Подождите же. Выслушайте нас... Мы сами из управы. Пришли за книгами господина Чувашевского, - Ершов опустил свой угол мешка на пол и принялся развязывать. Веревка не поддавалась - Деникин хорошо постарался.
Из смежного помещения в коридор высунулась голова, но никуда бежать пока не спешила.
- Одну минуту, господин... как вас, позвольте?
- Не важно. Открывай мешок.
Провозившись еще пару минут, Ершов с великим трудом одолел узел. Околоточный выудил «Нищету философии» и поднес прямо к глазам жильца.
- Хм, и впрямь - книга. На что она вам?
- Мы в реальное отнесем, господину учителю. Он просил.
Подняв развязанный мешок, спутники наконец прошли к выходу. И когда они уже выходили, оказавшись прямо под тусклой лампой, бдительные жильцы по одежде убедились, что их не обманули.
