Жамин не понимал, чем он разозлил ротмистра, и вспомнил все свои обиды и почувствовал, что в нём тоже что-то закипает, но ротмистр остыл прямо на глазах.
– А что про топоры – тут не подумали, всё одно, пригодятся, если вдруг в засадах сидеть…
– Только если у местного населения… – выдал своё соображение Жамин.
– Не-ет, голубчик, – промолвил ротмистр, – про местное население забудьте, если не хотите получить вилы с тылу… и вот ещё что… вы разбили отряд на «первый-второй», а сколько у вас казаков?
– Семьдесят три… – ответил Жамин.
– И подхорунжий, правильно?
Жамин кивнул:
– Так точно!
– Как раз половина, вот пусть они и будут дезертирами, понимаете? Пусть они сами и решают, как им переходить реку, а вы должны выставить охранение по рубежу и выяснить, где и как они собрались переправляться, понимаете?
Жамин кивнул.
– И они не враги, не противник, они свои, только отбились от строя, испугались и пустились наутёк, а ваша, наша задача – их остановить и вернуть в строй, понимаете? – Ротмистр говорил это, отводя Жамина в сторону. Подхорунжий замер на месте, где стоял, а поручик Смолин, не говоря ни слова, следовал за ними.
– А ваше высокоблагородие, разрешите спросить?
– Спрашивайте!
– А когда начинать, когда они должны будут подойти к рубежу?
– А вот это давайте подумаем! – Ротмистр закурил и на секунду задумался. – Они убежали с позиций, – размышлял он вслух, – шли, шли и ага!.. – Ротмистр посмотрел на Жамина и поднял палец. – Устали, местности не знают, заночевали в лесу, чтобы себя не выдать, костров не жгли, замерзли и оголодали, карт и схем у них нет… и вышли к реке… К утру! – Ротмистр заулыбался. – Вот вы их и встретите! Ага?
– Так точно! – Жамин всё понял и глянул на поручика, тот улыбался, как ротмистр. – Разрешите исполнять?
– Исполняйте, прапорщик, пусть возьмут с собой по фунту хлеба, и не забудьте про патроны!
Разбив отряд так, как посоветовал ротмистр, и отдав распоряжения подхорунжему, Жамин отправился домой обедать, а если получится, то и отдохнуть. Для того чтобы завтра выставить свою часть отряда на посты, побудка предстояла не позднее четырех утра.
Жамин квартировал у одной старухи в комнате с отдельным входом со двора, так посоветовала ему хозяйка ресторанчика у шоссе.
Когда Жамин приехал в Сигулду, то сначала зашёл в придорожный кабак. В небольшом заведении на пять столов он оказался один, и, как только сел, к нему выбежал белобрысый мальчик лет пяти и стал что-то говорить. Жамин ничего не понял, но мальчик стоял перед ним такой светлый, чистый и причёсанный, что казался херувимом, и Жамин погладил его по голове, и тут же в зал сошла хозяйка заведения.
