«Дозо-ор!!!» – вдруг внутренне зарычал он. Фотография получилась контрастная, четкая, ясная и очень светлая: «Дозор! Только дневной!» На секунду в фотографе всё замолчало и светило, как зажженное факелом: «Дозор! Дневной дозор!.. А?.. – У фотографа расширились до безумия зрачки. – А… я?.. Рэмбрант?» – засияло освещенное факелом, и фотограф без сил опустился на табурет.
* * *
Утром 2 апреля адъютант привёз пластины, завёрнутые в фирменную бумагу с названием салона, и отдал генерал-майору свиты его величества Владимиру Николаевичу Воейкову.
– Отпечатки сделал? – спросил он адъютанта.
Тот ответил с улыбкой:
– Конечно!
– Забрали?
– Так точно, вот! – Адъютант протянул конверт.
– Плакался?
– Плакался, ваше высокопревосходительство, ещё как! – грустно ответил адъютант.
– Ничего, переживёт! Рассчитались?
– Как вы велели…
– Отправьте в Петроград на Бассейнную в ателье Оцупа, пусть напечатают и передадут в канцелярию министра двора, пускай Фредериксу будет сюрприз…
* * *
«Какие-то они странные, не могут между собою договориться, кому наступать, кому не наступать… косоглазенький один за них хлопочет…»
Владимир Николаевич Воейков передал разговор, произошедший после совещания между генералами и Брусиловым, разговор верный, но странный!
«Как же Брусилову не наступать, когда перед ним австрийцы, тем более он сам этого желает. Перед ним австрийцы, а не немцы, это их боится и Эверт и Куропаткин, – так то – немцы, хотя нас против немцев вдвое больше. Как только немцы стали подпирать австрияков, так и те стали стойкими, но всё же не перестали быть австрийцами. И что это за выражение такое: «Вы всё потеряете…», а что он потеряет, кроме того, что я ему дал, даром, что ли, слёзы лил и к руке прикладывался? А может, и не лил, может, мне показалось? Да нет же, не показалось, и Аликс сказала, что лил, хотя Аликс не могла это видеть, её рядом не было, но говорит же, что лил, а раз говорит, значит, лил!»
Николай Александрович шёл упругим шагом. Сначала он хотел перейти по мосту через Днепр и сделать променад на юг, но ветер был сильный и встречный, и ему показалось, что с этого не стоит начинать, этим хорошо закончить – против ветра. Когда против ветра прогулку начинаешь, то может быстро надоесть, и тогда захочется домой, а что это за прогулка, если до моста и обратно. А вот когда начинаешь по ветру и далеко уйдёшь, то всё равно надо возвращаться, а тогда какая уже разница, по ветру или против. Против даже приятнее, когда об этом вспоминаешь, что не по, а против.
