— Да они их убьют! Они их будут убивать, как нас, ты что — не понимаешь? — вдруг прокричала срывающимся голосом Ева Исаевна. Лицо ее стало пунцовым. — Этих людей надо спасти, слышишь, Семен? Иначе их будут убивать, как евреев!
— Ева, ради Бога, успокойся! — Иоффе взял жену за руку. — Почему ты кричишь? Мы же только обсуждаем…
— Как ты можешь это обсуждать? Он предлагает уничтожить еще один народ — ты это будешь обсуждать?
— Почему же уничтожить? — запротестовал Раухе. Караимы — евреи и должны разделять судьбу всего еврейского народа.
— Это значит — погибнуть! Вы, молодой человек, не знаете, что происходит? Нас заперли в гетто, сказали — чтобы охранить от толпы, но людей все время убивают. Уже два раза были погромы — власти ничего не сделали. На прошлой неделе опять расстреляли заложников… Люди мрут на этих принудительных работах… Неужели не ясно, чем это кончится?
— Ева, зачем ты все это говоришь?
— Как это «зачем»? Он приезжает из Берлина, от тех, кто все это сделал, и рассуждает с тобой о научной истине… А на самом деле они — убийцы, а он — с ними!..
Табуретка с грохотом отлетела в сторону. Раухе вскочил на ноги, лицо его было искажено. Он пытался что-то сказать, но не мог. Иоффе сжал руку Евы Исаевны, и она замолчала.
Тяжелая пауза длилась несколько секунд; наконец Раухе произнес:
— Я должен был… мне с самого начала следовало… — Он перевел дух. — Я вполне понимаю ваше положение, оно действительно ужасно. Наверное, я должен был начать с того, что не одобряю многого… Зачем нужно запирать в гетто таких людей, как вы? Или профессор Балабан? Все эти жестокости мне неприятны. Но от меня ничего не зависит. Мое дело — история, а этим занимаются другие люди. Если бы вы знали — какие… Но все же решения принимают не эти люди, они лишь исполнители. А такого решения — намеренно истребить целый народ — не существует. Я это могу сказать определенно, я бы сказал, если бы такое решение где-то приняли. — Голос его окреп, он говорил уже спокойно. — А что касается караимов, то, Ева Исаевна, стоит ли за них так беспокоиться? Вы знаете, сколько они причинили вреда остальным евреям? Сколько гадостей о евреях написали караимские хахамы? Один Фиркович чего стоит! Это он в 1859 году написал в Петербург, в сенат: «Караимам не присущи те пороки, которыми обладают евреи». Потому что-де, когда евреи распяли Христа, караимы жили в Крыму. А караимы как еврейская секта только появились через восемь веков после Христа… И вот эту чушь надо терпеть? Семен Евсеевич, неужели истории больше не существует?
