И все-таки он знал, чему посвящены девять миллионов знаков, а точнее слов текста, поскольку знак равнялся слову.
Человек понял, что единственная цель жизни, которая отчего-то не кончается, – научиться распознавать шум. Он быстро понял – так говорят деревья, это их язык. Сплетаются корнями, общаются. Сначала шум для был единым, какие-то звуковые отличия он распознал спустя шестнадцать лет. Не помогло – продолжительность звуков, их громкость, некоторые обертоны не дали человеку почти ничего. Он по-прежнему не понимал речь деревьев. Человек исчез с поверхности, на нем росли грибы. Человек превратился в челозема. Еще через шестнадцать лет челозем осознал главную особенность языка деревьев – все шумы начинались одинаково, из одной точки, а дальше с ними могло происходить все, что угодно (они уходили). Это «дальше» не поддавалось пониманию челозема, новые шестнадцать лет не помогли. Иногда он думал, что вот-вот расшифрует хоть одно слово.
Прошло много, челозем освоил язык деревьев. Через много он понял, что может сказать первое слово. Спустя много сплелся с корнями и сам стал корнем. Он по-прежнему не понимал, как происходит общение, откуда берутся слова и их значения. Став корнем, он интуитивно расшифровал язык, и когда через много сказал первое слово, услышал в ответ страшный вой. Разрушительной силы ответ вырвал его из земли. Он снова стал человеком, встал и пошел.
Новожилов завершил основную часть романа, оставалась концовка. Писатель не знал, что случилось дальше, он не видел героя после того, как его вырвало из земли. Кто он, в каком времени существует, есть ли теперь для него время, пространство? Как он выглядит? Новожилов не знал, на каком языке говорит герой. Наверное, на человеческом.
Знчт, псть гврт н рсскм.
Накануне визита Брутто Зельца писатель принял решение.
Человек вышел из леса и упал. Его нашли, доставили. Очнулся на следующий день, видел сквозь предметы, не пытаясь осознать и назвать их. Картина, появившаяся перед глазами, предстала перед ним единым потоком без пространства и времени. Человек смотрел на людей и видел сквозь них прекрасных созданий, наполненных энергией и светом. На вопрос, как его зовут, смотрел через стены и окна.
Нет, человека не нашли, так не бывает. Его вырвало из земли деревом. Он превратился в дерево, вырвался сам.
Знчт, зклчтльн чсть – эт рчь дрв, нпсн н язк дрвьв.
Интересно, что на это скажет Брутто Зельц? Какая разница? Зельц не знает о тех девяти миллионах знаках, что уже написаны на особенном языке. Думает, все нормально.
