— Я сошел с ума, — прошептал он, тараща круглые от потрясения глаза. — Сошел с ума… с ума…
В сгустке тьмы кружились вихри, молнии прорывались наружу и били в поверхность трубы.
— Сошел с ума, — шептал Артур, обхватив голову руками. — Хочу проснуться… Пожалуйста… я хочу проснуться…
Он задрожал всем телом и снова принялся скулить.
Но вот нечто, продолжая приближаться, из бесформенной массы начало трансформироваться в человеческую фигуру: руки, ноги, голова, торс, будто состоявшие из плотного черного дыма. В мглистом силуэте проскакивали уже слабые электрические разряды, похожий на камнепад звук сменился сухим потрескиванием.
Крысы застыли, как по команде. По тоннелю промчался поток теплого затхлого воздуха — он ударил в лицо Артуру, заставив его затаить дыхание. Черная фигура приближалась, обрастая плотью — словно невидимый художник быстро раскрашивал ее в разные цвета. Несколько секунд — и темное пятно лица стало белым. Появились как на фотобумаге во время проявки — нос, губы, глаза. Длинные волосы волнообразно развевались подобно водорослям в потоке воды. Материализовался джинсовый комбинезон, желтый круглый значок на лямке. И колокольчик.
— Кира?! — выдохнул Артур. Его щеки блестели от слез.
Девочка шагала, держа перед собой колокольчик. Позади нее светящийся тоннель уходил в бесконечность. Она приподняла руку и тренькнула колокольчиком пару раз.
— Динь-динь, кусок говна! — Ее голос походил на скрежет железа. — Не могла не прийти. Так хотелось поглядеть на рожу одного из тех, кто вызвал Грозу из бездны. — Она напряглась и заорала, с яростью выплевывая слова: — Вызвал! Эту! Безумную! Суку!
Она подошла к трупу, ее лицо искажала лютая злоба, в глазах горели синие огоньки. Артур смотрел на девочку, судорожно хватая ртом воздух, кровь стучала в висках: тук-тук, тук-тук…
— Ты, тупой урод, привел Грозу, и теперь мы все будем плясать под ее дудку, и она не уйдет, пока не насытится!
— Хвати-ит! — завопил Артур. Его нижняя губа тряслась, по подбородку текли слюни. — Мне стра-ашно!
— Жаль, я не могу убить тебя прямо сейчас, — сказала девочка, — ведь ты еще не отыграл свою роль. Но сделать так, чтобы ты до конца жизни дрожал от страха, я могу. Этого мне Гроза не запрещала.
Ее губы сложились в улыбку, больше похожую на оскал. Она вытянула руку с колокольчиком.
— Динь-динь, уродец… Ты больше никогда не увидишь хорошие сны. Не знаю, какую роль отвела тебе Гроза, но, думаю, она будет короткой.
