Она вставила диск в центр, увеличила громкость до максимума и через пару секунд с удовлетворением услышала мощный рев гитары. От рвущейся из динамиков звуковой лавины завибрировал воздух, задрожали стены. Дремлющая на подлокотнике кресла кошка встрепенулась и бросилась прочь из комнаты.
Дарья, не скрывая злорадства, вытянула руку в сторону окна и показала ливню средний палец: получи, сволочь! Забойный музыкальный ритм и голос Эрика Адамса подействовали на нее как допинг, вялости после бессонной ночи как не бывало.
Она уставилась в монитор, нетерпеливо побарабанила пальцами по столу.
— Ну, давайте же, просыпайтесь, твари! Пора просыпаться!
Ей не терпелось увидеть выражение их лиц, когда они очнутся и осознают, что свобода осталась в прошлом. Ради такого определенно стоило торчать у монитора всю ночь.
— Просыпайтесь!
Агрессивная музыка группы, будто боевой клич, вызвала у нее эмоциональный подъем. Она четко осознала свое превосходство над врагами. Они ведь полностью в ее власти! И нет адвокатов, которые могли бы попытаться их оправдать; нет ноющих о милосердии моралистов. Есть только она — судья и палач в одном лице. Удивительное ощущение — словно обладаешь чем-то великим, тайным, запретным, что может вызвать в обществе мощный взрыв. Но это только твое, твое!
На экране мелькнула тень. У Дарьи екнуло в груди. Она прильнула к монитору: в подвале никакого движения, братья мирно спали.
Показалось?
Нет, не показалось — из слепой зоны вышла девочка в джинсовом комбинезоне и с черной банданой на голове. Изображение на экране стало размытым — Дарья недовольно наморщила нос, — но через несколько секунд четкость вернулась.
Девочка стояла между братьями и с широкой улыбкой глядела на видеокамеру. В одной руке она держала колокольчик, а другую подняла над головой в приветственном жесте.
— Ну, здравствуй, — буркнула Дарья, совершенно не слыша за ревом гитар и грохотом ударных свой голос. — И что, скажи на милость, ты там делаешь, а?
Ответом ей стал воздушный поцелуй, который девочка послала в сторону видеокамеры. А потом копия Киры закружилась в неуклюжем танце по камере пыток, ее руки взметались, точно крылья у птицы. Остановилась возле одного брата, поднесла к его уху колокольчик, потрезвонила. На миг изображение на экране пропало, но этого мгновения хватило, чтобы девочка каким-то чудом оказалась уже рядом с другим братом. Дарья услышала серебристое: динь-динь, динь-динь — и лишь спустя секунды поняла, что этот звон плод ее воображения.
