Гарри, Рон и Гермиона наперебой пустились объяснять про смертенины:
— …там были сотни привидений, они подтвердят…
— Но почему после смертенин вы не пришли на пир? — спросил Злей, и пламя свечи зловеще заплясало в его глазах. — Зачем вы пошли наверх?
Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.
— Потому что… потому что… — забормотал тот. Сердце грохотало у него в груди; что-то подсказывало: никто не поверит, если он признается, как шёл на неизвестно чей голос, которого к тому же больше никто не слышал. — Потому что мы устали и хотели спать, — в конце концов сказал он.
— Без ужина? — Победоносная улыбка озарила измождённое лицо Злея. — Вряд ли на пиршестве у привидений нашлась еда, пригодная для живых.
— Мы были не голодные, — громко выпалил Рон, чтобы заглушить некстати раздавшееся бурчание в животе.
Противная улыбка Злея стала ещё шире.
— Полагаю, директор, Поттер не говорит нам всей правды, — промолвил он. — Думаю, будет полезно лишить его некоторых привилегий, пока он не сознается. Мне лично кажется, что его следует исключить из квидишной команды «Гриффиндора», пока он не научится честности.
— Помилосердствуйте, Злотеус, — вмешалась профессор Макгонаголл. — Не вижу никаких оснований лишать мальчика возможности играть в квидиш. Кошку ведь не метлой по голове стукнули. К тому же против Поттера нет вообще никаких улик.
Думбльдор созерцал Гарри. Немигающие голубые глаза просвечивали насквозь не хуже рентгена.
— Презумпция невиновности, Злотеус, — решительно напомнил Думбльдор.
Злей возмутился. Филч тоже.
— Мою кошку обратили в камень! — завизжал он, тараща глаза. — Я требую, чтобы кого-то наказали!
— Мы её вылечим, Аргус, — терпеливо сказал Думбльдор. — Профессору Спарж недавно удалось добыть саженцы мандрагоры. Как только вырастут, изготовим зелье и оно вернёт миссис Норрис к жизни.
— Я сам приготовлю, — вмешался Чаруальд, — я делал это сотни раз. Мандрагорный тоник я хоть во сне смешаю…
— Прошу прощения, — процедил Злей ледяным тоном, — мне казалось, в этом заведении снадобьями распоряжаюсь я.
Повисло очень неловкое молчание.
— Можете идти, — разрешил Думбльдор Гарри, Рону и Гермионе.
Они ушли, сдерживая шаг, чтобы не побежать. Этажом выше зашли в пустой класс и аккуратно прикрыли за собой дверь. Гарри, щурясь в сумраке, посмотрел в глаза друзьям.
— Может, надо было сказать про голос?
— Нет, — без колебаний ответил Рон. — Когда человек слышит голоса, которых больше никто не слышит, — это плохой признак, даже в колдовском мире.
