Эктор измерил взглядом ее узкие поникшие плечики, а потом долго всматривался в полное тоски личико.
— Эй, ласточка, а ты ведь не шутишь! — вдруг посерьезнел он. — Вот так дела! Неужели за те годы, что я гнию в этой проклятой тюрьме, мир настолько поменялся, что в этот сан стали возводить женщин? Ну-ка, расскажи мне, с чего это нашему доброму монарху вздумалось вырастить из такого милого щенка, как ты, кровожадного цербера?
В эту минуту в дверь камеры затарабанили.
— Юлиана, выходи! — разведывая обстановку, крикнул Карминский. На то, что она и правда так просто выйдет, он сильно не рассчитывал. Скорей, этот зэк попытается выйти на свободу, используя его ученицу в качестве заложницы.
— Поигралась в миротворца и хватит! — напрягая уши, чтобы услышать реакцию на свои слова, сказал он. — Нам пора заниматься дальше!
Девочка обернулась на дверь, потом в смятении уставилась на заключенного.
— Ну что, будем прощаться? — с сожалением спросил он. — У меня уже много лет не было такой приятной компании. Жаль, что все так быстро кончилось…
— Да… Надо идти… — потерянно пробормотала Юлиана, не находя в себе сил встать. — Мне тоже было приятно пообщаться с вами…
— Эй, детка, а ты ведь боишься выходить…
— Очень!
Маленькая герцогиня выглядела такой несчастной, что сердце Эктора дрогнуло. Он с удивлением обнаружил, как в нем пробуждаются по отношению к ней отеческие чувства, а вместе с ними потребность защитить ее.
— Что ж у тебя за учитель такой, что компания убийцы тебе милее?
— Инкатор Карминский…
Линарес сочувственно присвистнул.
— Ух ты ж бедненькая! Он и с тобой ведет себя, как нелюдь?
Она промолчала, но выражение ее лица было красноречивее любых слов.
— Впрочем, что за дурацкие вопросы я задаю? — сам себя обругал он. — Кто еще втолкнет ребенка, к тому же девочку, к бушующему преступнику?
— А почему вы разбушевались?
— Узнал утром, что эти гребаные тюремщики дали забить насмерть моего друга и высказал им все. Вот, теперь сижу в одиночке.
— Хоть не в карцере…
— В карцер они меня сажать опасаются — я тут вроде как на привелигированном положении из-за влиятельных родственников.
— Юлиана, ты сама выйдешь или тебе помочь? — послышался крик Карминского.
Она хотела ответить ему, что уже идет, но заключенный закрыл ей рот ладонью.
— Размечтались! Так я ее и выпустил! — проорал он в ответ. — Кто ж добровольно такой подарочек отдаст? Я им еще не наигрался!
Глаза девочки расширились, но он успокаивающе погладил ее по руке.
