— Значит, у тебя есть ошейник для Карминского?
— Да, причем очень прочный! Иначе он давно растер бы меня в пыль! — усмехнулся король. — Мы с ним ненавидим друг друга уже более тринадцати лет, но ненавидим любя, и это нисколько не мешает нашему плодотворному сотрудничеству. Разве что добавляет в него огня. К моему великому счастью, этот старый брюзга никогда не стремился к большей власти, чем та, которой он и так обладает. Энтони мысленно попробовал отдать Карминскому приказ, моментально получил от него резкую, полную сарказма отповедь, и сник.
— Папа, когда тебя не станет, вряд ли он будет служить мне…
Король задумчиво прикусил губу — этот вопрос его самого волновал уже давно и серьезно. То, чем он держал при себе старого инкатора, пачкало и его собственное имя, и потому должно было умереть вместе с ним. А убивать его было нельзя — слишком много жизненно-важных для страны нитей он держал в руках. Оберон не сомневался, что Карминский унесет в могилу все те тайны, что делали его незаменимым. Поэтому он нашел альтернативный вариант выхода из этой ситуации.
— Прорицательница пообещала мне примерно сорок семь лет жизни. Если она не ошиблась, то к этому времени у тебя будет собственный молодой советник, который ничем не уступит Жнецу, а может и превзойдет его! — сказал он.
Энтони охнул и в смятении посмотрел на отца.
— Ты сейчас имеешь в виду Юлиану?
— Да сынок. Я долго думал на кого мне оставить тебя после смерти. Выбор был очень непростым, ведь этот человек должен быть умным, решительным, умелым организатором, и самое главное — беззаветно преданным тебе. Не менее важно, чтобы и тебе было комфортно и спокойно с ним, чтобы ты мог довериться ему, как самому себе. А кто еще в нашем королевстве подпадает под это описание, кроме нашей малютки герцогини?
— Папа, ты, верно, шутишь?! — изумился Энтони. — Посмотри на этих мастодонтов Карминского, Хиггинса и Витовского, и на Юлиану! Сравнивать ее с ними — все равно, что сравнивать лилию с бульдозерами! В ней же нет ни расчетливости, ни коварства, ни жестокости!
— Я же не говорю, что она уже безупречна! — пожал плечами Оберон. — Карминскому придется попотеть, прививая ей эти качества, но он справится, я уверен!
— Почему именно Карминскому? Почему не Витовскому или Хиггинсу?
— Витовский — редкий профи, но потенциальный труп. Он неизлечимо болен, и вряд ли доживет до ее выпуска. В этом случае Эдмунду придется отпустить девочку в свободное плавание куда раньше запланированного. Хиггинс — самый слабый из их троицы. А вот чтобы противостоять Карминскому, нужно знать его самого, его образ мышления и его приемы досконально. А такая сообразительная девочка как Юлиана, за семь лет изучит его, как свои пять пальцев. Он обучит ее всем своим хитростям и премудростям, к которым она добавит свои, и к тому моменту, как я уйду в лучший мир, на страже твоих интересов станет усовершенствованная и более энергичная копия Жнеца. — Король сделал нетерпеливый жест, словно отмахиваясь от возможной неискренности сына: — Только не говори мне, что ты не хочешь править вместе с ней, в жизни не поверю!
