К тому же, насколько было известно у Карпова было не более сотни дружинников. А тут уж, каким бы ты удалым и славным воякой ни был бы, трехкратный перевес, он и есть трехкратный. Конечно у сборного отряда не было ни одной пушки. Но и в карповской дружине их вроде всего-то парочка. А это, так. Не серьезно. На деле же…
Сначала, лагерь на берегу реки накрыла артиллерия. Причем все говорило о том, что обстрел ведется из нескольких десятков орудий. И судя по разрывам гранат, весьма внушительного калибра. Грохот, огонь, дым, свистящая смерть, крики и стенания людей, ржанье лошадей.
Затем в наступление пошла пехота. Не менее, а возможно и более трех сотен. При этом они открыли огонь с такой дальней дистанции, что нечего было и мечтать достать их из мушкетов. Чего не сказать о псковичах. Это было невероятно, но среди шляхтичей появилось множество убитых и раненых. А вокруг помимо осколков гранат, свирепыми шмелями жужжали пули.
На берегу Великой развернулось самое настоящее избиение. Ни о каком бое не могло быть и речи. Нет, нашлись горячие головы бросившиеся в кавалерийскую атаку. Вот только никто из них так и не сумел добраться до наступающих. Кто-то попытался сбить строй, и встретить противника плотными шеренгами и дружными залпами. Но их быстро выкашивала коса смерти, прицельного огня.
Третьи, сообразив всю тщетность сопротивления, поспешили переправиться на левый берег, и уходить домой. Вот только и это сделать было не так чтобы и просто. Бросившихся вплавь шляхтичей на том берегу уже встречали частыми и точными выстрелами. Вырваться удалось только единицам. И в их числе были Крыштав с товарищами…
— Послушай меня, друг Адрыян, и вы слушайте, — обратился он ко всем, при этом многозначительно взглянув на Базыля. — Домой нам никак нельзя. Навлечем беду на родных. О Карпове ходят страшные слухи, и я вам о том говорил. Тогда вы от меня отмахнулись. Сегодня уже знаете, что я был прав. Так что, поверьте, в покое нас не оставят. Нужно уходить как можно дальше. Подадим домой весть о том, что живы, и все. Думаю на несколько лет нам придется превратиться в скитальцев.
— Да ты думаешь, что говоришь? — Вскинулся Базыль.
— Остынь, — уже в который раз, одернул его Крыштав. — Однажды ты меня уже не послушал, и увлек за собой наших друзей. Да, я тоже отправился с вами. Но только чтобы вы не сочли меня трусом и недостойным вашей дружбы, — обведя взглядом остальных, продолжил он. — И как мне кажется, теперь имею право на куда большее внимание. Итак, кто со мной?
