— Серафим, а скажи-ка мне друг ситный, такой настрой на переезд только у тебя, или и остальные не спешат вязать узлы?
— Так, Архип Алексеевич…
— Не понял. С каких это пор, это подворье и мастерская принадлежат бате? — Тут же сменив интонацию на стальную, холодно произнес Иван. — Где Кузьма? Через плетень его в гробину!
— Ну так, в своем домишке. Эвон, рядом поставил. Аркашка!
— Тут я, батя, — сразу же отозвался паренек шестнадцати лет. — Здравия тебе, Иван Архипович.
Н-да. Летит время. С их последней встречи парнишка еще вытянулся, и раздался в плечах. Красавец, чего уж там. Женить уж можно. Здесь вообще взрослеют рано.
— Сбегай к дядьке Кузьме, скажи, что Иван Архипович приехал.
— Понял, батя.
— Да не шуми по этому делу.
— Да что же я, без понятия, батя?
— Давай, уж. Понятливый.
От-тано как! Кузьма озаботился своим подворьем. Не сказать, что ему не позволяли заработки или его род деятельности. Из подполья он вышел. Жалование сродни жалованию сотника, сто рублей. Да еще есть возможность сэкономить из средств выделяемых на оперативную работу. Это было оговорено заранее. Ивану главное результат. И пока он не пожалел ни об одной копейке.
Вот только сама тенденция. Кузьма точно знал, что ему предстоит переезжать. И в этой связи обзаводиться своим подворьем… Вообще-то, кем, кем, но глупым Овечкин не был по определению. Получается, авторитет Карпова старшего пересилил. А уж в свете того, что парнишка начальника безопасности заглядывается на хозяйскую дочь, так и подавно.
Ох зря вы так-то ребятки. Ох зря. Не тот случай, чтобы Иван врубал заднюю, и шел на попятный перед отцовским авторитетом. Очень может быть, что ссора выйдет знатной. Да такой, что размежуются окончательно. Вот только иначе никак. Ссора же, по большому счету ничего не изменит. Разве только сроки реализации отодвинутся на год. Нежелательно. Но не смертельно.
— Ну здравствуй, братишка.
Иван и сам от себя не ожидал. Но при виде младшего брата, корпевшего над какими-то бумагами, даже сердце сжалось в легком спазме. Надо же. Ведь он родня только телу, а не самому Ивану. Но за прошедшие годы. Недостающая душевная близость выросла, окрепла и возмужала. Так что, родной брат. Роднее не бывает.
— Ваня!
Митя, глядевший на стоящего в дверях Карпова не верящими глазами, сорвался с места и сграбастал его в объятия. Все именно так. Младшенький в свои восемнадцать был уже больше Ивана, и буквально нависал над ним. Н-да-а, такого точно нужно с молотом к наковальне, или в плуг впрягать, а не за тетрадки сажать.
