Посеянным в огонь | страница 15
Тело — подставка светлого зеркала. Светлое зеркало изначально чисто.
Оно трескается… Красные глаза прорезают его, из порезов бьется кровь, черная кровь, она дымится и заливает его, она поднимается до горла и душит… Он бежит назад, к женщине в белом, и прячется в ее юбке. Он видит, как лицо ее наклоняется — близко-близко, — он может сосчитать каждую жилку в ее красных глазах…
ПРОТИВНИК!
Харви вскочил и закричал, точно раненое животное. Противник был всюду, он, словно газ, наполнял предметы, его самого, он был даже в костях.
Глаза Харви расширились, а изо рта вылетела пена.
Светлое зеркало изначально чисто…
…Он видел огонь и дым. Он слышал крики людей в мегафоны и видел себя, поливающего автоматным огнем из окон второго этажа. Он видел бинокль на штативе и девушку, закусившую губы. Она смотрела, как он умирает.
Харви видел и клялся, что противник пожалеет об этом. Это он, Харви, боец!
Он уйдет отсюда живым.
Сергей заперся и работал сутки напролет. Когда его спросили: «Ну что?» — он отмахнулся: «Вы ничего не понимаете».
Новая работа пребывала в движении, она беспрестанно менялась. Слепой карлик с вытекшими глазами парил в воздухе — ноги ело были безжизненны и сгибались, как резиновые. Огромная пасть на голове-тыкве была разорвана. Из вытянутой в напряжении глотки вылетел огромный шар на шнуре. Этот шар с радужкой и зрачком должен был означать глаз, а шнур, уходящий в глотку, — растянутый нерв. Но глаз Сергею не удавался. Он бился над ним, пытаясь придать ему некую сверхреальность.
Сергей все больше чувствовал, что идет у самого края и занимается мелочами, не решаясь на главный шаг.
Он не знал, что должен был сделать.
Эта работа пугала всех ее видевших.
Они окажутся в разных мирах и тщетно будут искать друг друга. Она станет тысячью женщин, он — тысячью разных мужчин. Они будут писать письма в тысячу городов, не в состоянии исчерпать ненасытного желания любви. Когда чернила и бумага кончатся, они будут думать, обращаясь к одним звездам, слепо тоскуя, бросая зов в немую ночь и придумывая на него тысячи ответов.
Он опустится в землю на стареньком рябиновом кладбище, а она будет приходить к нему и устало падать в пожелтевшую листву, обнимая мир, в котором он растворился.
Он никогда не состарится и никогда не будет носить желтый плащ. А она, стоя у дерева с последними пожелтевшими маслинами, так никогда не сорвет их.
— Послушай, Харви, ты не можешь вот так запросто свалить в воду несколько тонн хлора. Мы не слышали еще твоих требований. Мы надеемся, что все эти действия преследуют какую-то цель…
