Посеянным в огонь - Рустам Гаджиев

Завадски на самом деле дьявол.

Меня встряхивают, прокатывают меж ладоней, точно колбаски, бесчувственные руки, заглядывают в глаза. Я послушно открываю рот, показываю зубы. Меня тошнит. На руках завязывают шнурки. Перчатки, словно клешни морского краба, почерневшие, раздутые и чужие. Эти перчатки — неприятная опухоль на руках. Я киваю. Меня хлопают по плечу.

Я — БОЕЦ.

Меня ведут к дьяволу. Оскаленные лица поворачиваются ко мне, выныривают из-под ног и всматриваются, словно желая убедиться в чем-то. Они готовят меня к бою. Они не знают, готов ли я и как буду разговаривать с НИМ. Они считают, что улыбаются, не зная, не догадываясь, что с клыков их капает. Они все — маленькие частицы великого шоу под названием ИЗБИЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА. Они — шушера. Они слышат, как течет кровь под моей кожей, и облизываются украдкой. Ноги оступаются. Мы спускаемся в преисподнюю, к НЕМУ. На лестнице мне встречаются бойцы, они похлопывают и подбадривают, как могут, улыбаясь окровавленными ртами. Я едва киваю им в ответ. Через три минуты динамики прокричат мое имя.

Я — ХАРВИ, БОЕЦ. Я буду драться в течение двадцати минут — пять раундов по четыре минуты. Мой противник — нервный крупный самец с красными глазами. Он должен убить меня. Я видел, как он раздевался перед зеркалом. Вокруг было темно, только перед зеркалом в трех сантиметрах над его головой горела мутная, желтая лампа. Его тело шевелилось под лампой, как мешок, набитый живыми мышцами. У меня появился привкус стали во рту.

Я — БОЕЦ. ЭТО МОИ ДЕНЬГИ.

Есть тысяча способов покончить с собой. Я предпочитаю этот голоду или решетке. Все время рука дергается — нервы. Я бы не хотел, чтобы она дергалась, кажется, я боюсь показаться ненормальным.