Рана была страшная. Вместо кисти болтались только два пальца указательный и большой. Остальная часть руки чуть не до локтя была раздроблена, словно ее изрубили вместе с окровавленными лохмотьями рубахи.
Наконец минут через пятнадцать явился Шмидт, перепуганный не меньше других. Он перевязал размозженную руку какими-то тряпками, которые тотчас же пропитались кровью, и велел отнести раненого домой.
Товарищи положили Гославского на носилки; двое несли его, двое поддерживали голову, остальные окружили носилки, и так они двинулись всей толпой.
В конторе никого не было, в доме Адлера тоже погас свет. Почуяв кровь, завыли собаки. Ночной сторож снял шапку и, побледнев, глядел на процессию, медленно двигавшуюся по дороге, залитой лунным светом.
В открытом окне рабочей казармы показался человек в одном белье и спросил:
- Эй! Что случилось?
- Гославскому оторвало руку, - ответил кто-то из толпы.
Больной тихо стонал.
Вдруг послышался стук колес и цоканье копыт. Вскоре показалась пара серых лошадей, ливрейный кучер на козлах, а в глубине экипажа - лениво развалился Фердинанд Адлер, ехавший домой после попойки.
- Эй, сторонись! - крикнул кучер толпе.
- Сам посторонись, мы несем раненого.
Печальное шествие поравнялось с экипажем. Очнувшись от дремоты, Фердинанд высунулся из экипажа:
- Что случилось?
- Гославскому оторвало руку.
- Это тому, у которого жена красавица?
Все молчали.
- Видали, какой умник! - наконец буркнул кто-то.
Фердинанд опомнился и уже другим тоном спросил:
- Доктор осмотрел его?
- Нет у нас на фабрике доктора.
- Ах, верно!.. А фельдшер?
- И фельдшера нет!
- Ага! Так нужно послать лошадей в местечко.
- Конечно, нужно, - ответил чей-то голос. - А вы, ваша милость, не прикажете прямо с места повернуть назад?
- Мои лошади устали, - поспешил отделаться Фердинанд, - но я пошлю других.
Экипаж тронулся.
- Подлец! - выругался кто-то из рабочих. - Когда мы устаем на работе, нас никто не сменяет, а о лошадях он заботится.
- Лошадей приходится покупать, а за людей им платить не надо, - заметил другой.
Толпа подошла к дому, в котором жил Гославский. В окне еще горела лампа. Один из рабочих осторожно постучался.
- Кто там?
- Откройте, пани Гославская!
Через мгновение в дверях показалась полураздетая женщина.
- Что случилось? - спросила она, в ужасе глядя на толпу.
- Ваш муж немного ушибся, и вот мы принесли его.
Гославская бросилась к носилкам.
- Иисусе! - вскрикнула она. - Что с тобой, Казик?
