Она услышала мои молитвы, потому что внезапный стук, пусть и тихий, заставил вскочить с кровати. Я мигом подлетела к двери и, не задумываясь о том, кто там может быть, открыла её нараспашку, с улыбкой облегчения натыкаясь на Николаса, держащего в руках бумажные пакеты.
— Считай, ты уже мертва, Лалит.
Его наша встреча не обрадовала точно.
И лицо у него было, мягко говоря, перекошенным от гнева.
Я недоумевающе смотрела в его спину, пока он проходил мимо меня и кидал пакеты на пол рядом с кроватью.
В комнате запахло чем-то съедобно вкусным, отчего я повела носом и скинула с себя оцепенение.
— Почему?
— Потому что перед тем как открыть дверь, нужно узнать, кто за ней стоит, — Николас повернулся ко мне, довольно резко, смерив меня злым, о святые угодники, по-настоящему злым взглядом. Я опасливо сделала шаг назад, для чего-то прижав руки к груди и вцепившись в беззащитное полотенце. Уголок рта мистера мудака как-то судорожно дергался, выдавая рокочущий в нем гнев.
Съедобно вкусный запах меня больше не интересовал, только причина беспричинной ярости Николаса, прожигающего меня тяжелым нахмуренным взглядом, который вмиг лишил его титула мистера спокойствие. Я даже боялась вытянуть язык.
— Еда и одежда в пакете, — бросил он, наконец перестав сверлить во мне дырку и, взяв свою сумку, скрылся в ванной, при этом так громко хлопнув дверью, что я неосознанно подскочила на месте, вместе с пустившимся в испуганный галоп сердцем, трепещущем в моей груди.
Упоминание о еде возымело эффект, и спустя минуту я вышла из оцепенения, крадучись подобравшись к пакетам.
Мистер мудак был само очарование.
Он позаботился о моем гардеробе, купив целомудренное платье чуть выше колена, тёмно-бордового оттенка, напомнившее мне форму наших горничных. Проклятые джинсы, как назло оказавшиеся на два размера больше и сползающие с моих бедер. О Боги! Он даже купил мне ботинки, обычные черные, с металлическими заклепками по верхнему краю. Кто же знал, что они тоже окажутся велики, всего лишь на размер, ладно, но это заставило меня задуматься над тем, как я выгляжу со стороны. Особенно меня беспокоили джинсы…
Я задумчиво посмотрела на них, разложенных на кровати, и задрала полотенце, чтобы ощупать свои бедра и ягодицы. Мои бедра были моими бедрами, ягодицы — ягодицами, а значит, глазомер Николаса был сбит. Интересно, как с таким глазомером он справляется с заказами.
— Не помешал?
Мои руки резко соскользнули с задницы, полотенце вернулось на место, и я тупо улыбнулась, чувствуя, как щеки заливает румянец.
