– Начнем? – тихий голос Господина взрывает наступившую тишину, и я напрягаюсь, инстинктивно пододвигаясь ближе к нему и словно ища у него защиты. Понимаю, что нахожусь в комнате с самыми древними вампирами, входящими в Совет Девяти, и испытываю что-то наподобие благоговейного страха, ведь каждый из них – это целая история – от начала и до конца. – Есть какие-нибудь факты, о которых я должен знать?
– Ничего нового, – при звуках знакомого голоса отрываюсь от разглядывания перстня и нахожу его обладателя за столом. Он сидит практически напротив, между отвратительно грузным мужчиной и единственной женщиной в Совете и, когда я останавливаюсь на его лице, наконец узнавая, бросает на меня откровенно изучающий взгляд, от которого становится не по себе. Пронзительно ледяной, с нотками скрытой жестокости и, я бы даже сказала, садизма, он пробирает до костей, вынуждая меня опустить голову. – Ты подумал над моим предложением, Дамиан?
– Каким? Устроить геноцид? – я различаю в тоне Рэми усталый сарказм, будто каждое их заседание начинается с этой темы, и она порядком надоела ему.
– Значит, ты не допускаешь того факта, что люди могут быть причастны к этому?
– Мне нужны доказательства, Вацлав. Как только ты предоставишь их, мы начнем действовать.
– Пока я разыскиваю доказательства, Совет Девяти может лишиться еще нескольких участников. Ты этого хочешь?
– Так ищи лучше, за все это время ты не предоставил мне ни одного факта, указывающего на то, что запрещенные организации существуют, – Рэми пожимает плечом, продолжая источать тихое спокойствие и превосходство, так живо отличающее его от остальных. Он сидит совершенно расслабленно, одной рукой поглаживая подлокотник, а другой подпирая подбородок и опираясь локтем о деревянную грань. Ленивая грациозность застывает во всей его позе и чем-то напоминает мне банальную скуку, которая, на фоне происходящих событий, выглядит странно. Ведь он должен быть заинтересован в решении проблем, разве нет? – Если ты не можешь справиться с возложенной на тебя задачей, я могу назначить смотрящим другого. Авиэля, к примеру. Как ты на это смотришь, Авиэль?
Тот самый грузный мужчина, сидящий рядом с Вацлавом, облизывает сочные мясистые губы и, прочищая горло, разводит руками.
– Как скажешь, – не могу не посмотреть на него, а заодно на девушку, стоящую около него. Маленькая и хрупкая, одетая в закрытое черное платье с высоким воротом и короткими рукавами, она стоит опустив голову и не проявляя никакого интереса к происходящему. Я даже жалею ее, потому что Авиэль совершенно непривлекателен, с отталкивающей внешностью раздутого толстяка, он напоминает мне бесформенный булыжник с маленькими узкими глазками и лоснящейся кожей. Бог мой, а ведь не исключено, что ей приходится ложиться с ним в постель, удовлетворять его прихоти и желания, возникающие в его извращенной фантазии.
