Машина плавно останавливается, но мы продолжаем сидеть, теперь уже молча. Я – переваривая его слова, а Рэми, быть может, ожидая моей ответной реплики, которая застряла в горле комом обиды и подкатывающего разочарования. Ведь в его высказываниях, как бы я не хотела этого признавать, есть капля истины – свобода – это всего лишь иллюзия.
– Надеюсь, ты помнишь правила: старайся не отставать и не поднимай глаз, – Рэми одергивает манжеты рукавов, поправляет пиджак и, бросив на меня предупреждающий взгляд, выходит из машины. Не ждет, точно зная, что я не потеряюсь, и вступает на булыжную мостовую, ведущую к огромному зданию, с королевским достоинством. Территория его огорожена высокой живой изгородью, подстриженной будто по линейке, а само строение сочетает в себе греческий стиль, разбавленный современным дизайном. Высокие колонны и белоснежный камень, статуи, врезанные в стены, бесконечные ступеньки лестниц и потолок с декоративной лепниной, привлекший меня своим благородством. Из-за узкой юбки я едва успеваю за Хозяином, стараясь смотреть только под ноги, но против воли осматриваясь вокруг и ничего не понимая.
Я думала, что это будет обыкновенный прием, на подобие того, где я познакомилась с Катриной, но напротив, мы проходим зал за залом, комнату за комнатой, а на нашем пути попадаются разве что слуги, уважительно расступающиеся и склоняющие голову. Ни звуков музыки, ни людского шума – ничего, только гулкие шаги Господина и звонкий стук каблуков по мраморному полу, сопровождающие нас до самых дверей, которые тут же открываются, впуская нас в просторную залу. Тайком поднимаю глаза и осматриваю огромную круглую комнату с высоким куполообразным потолком из затемненного стекла, позволяющего видеть небо. В самом центре ее расположен круглый стол, за которым сидят пятеро мужчин и одна женщина. Все они, при нашем появлении, встают со своих мест и опускают голову, терпеливо дожидаясь, когда Рэми подойдет к свободному стулу и, коротко кивнув, позволит им сесть. Я же встаю по его правую руку, чуть позади, скопировав положение у стоящих около своих хозяев девушек, по-видимому предназначенных для “перекуса”.
Я так хочу повнимательнее рассмотреть всех, но, помня наставления Господина, покорно опускаю взгляд, концентрируясь на руке Рэми, свободно лежащей на подлокотнике высокого стула. Его перстень с черным ограненным камнем то и дело поблескивает от попадающего на него света, исходящего от многочисленных круглых светильников.
