– Если честно, я не понимаю твоего упрямства, Дамиан. Это всего лишь люди.
– Всего лишь, ты прав, – Рэми перебивает зарождающееся недовольство Вацлава, не давая ему закончить и с раздражением продолжая: – Но позволь тебе напомнить: они источник нашего питания. Ты предлагаешь устроить банальное истребление, прибрать наши города и оставить одни колонии. И кто же будет выполнять самую грязную работу? Мы? Вампиры?
– Почему нет. Пусть это будут новообращенные.
– Которые потребуют более лучших условий, потому что, как никак, являются полноценными гражданами. Посчитай, какой ущерб экономике понесет твое желание уничтожить людей. И, учитывая, что более тридцати процентов человечества, обитает рядом с нами, это будет серьезный удар по численности, который может привести к дефициту крови, аналога которой, к сожалению, до сих пор не найдено. Тем более, мы до сих пор не можем восстановить необходимую численность людей после последнего инцидента и довести соотношение до стабильной отметки.
– Инцидент? Так ты называешь восстание? По мне так это результат слабой политики, приведшей к тому, что люди потеряли страх и решились пойти против системы. Будь мы более жесткими, этого бы не произошло.
– Ты ставишь под сомнение наши методы? – В комнате накапливается удушающее напряжение, и я испуганно вскидываю глаза, натыкаясь на напряженные лица вампиров, переглядывающихся между собой и не желающих вступать в острое противостояние. – Никогда не поздно устроить геноцид, Вацлав, но перед этим необходимо подумать о последствиях. Последствиях, что могут стать необратимыми. И пока ты не предоставишь мне доказательств, я не дам разрешение на зачистку. Люди – куда менее опасны, чем жажда власти.
– На что ты намекаешь? – Уголок рта Вацлава судорожно дергается, и сам он напрягается, еще больше напоминая мне хищную птицу, готовую спикировать на свою жертву. Поражаюсь его отталкивающей энергетике, внешне он привлекателен, но то, что скрывает его ледяной взгляд – по-настоящему пугает. Представляю, как страшно его игрушке, той тихой тени, что стоит за его спиной и нервно дышит, ведь его злость впоследствии может вылиться на нее.
– На что?.. Разве не жажда власти двигает теми, кто хочет от нас избавиться? – Рэми остается абсолютно невозмутимым, будто и не он только что бросил тонкий намек в сторону Вацлава.
– Ах, вот ты о чем. Согласен, – Вацлав расслабляется и, откидываясь на спинку стула, дает понять, что больше не намерен продолжать разговор на эту тему. Я не знаю, сколько уже длится их дискуссия, но совершенно точно могу отметить, что она так и не привела к согласию. Из-за высоких каблуков нестерпимо болят ноги, и я мечтаю как можно скорее скинуть их. Мне становятся безразличны дальнейшие разговоры, в которых, наконец, начинают участвовать и остальные, потому что вся я сосредотачиваюсь на чертовой боли, пламя которой начинает лизать ступни. Она заставляет меня переминаться с ноги на ногу, а потом и вовсе опереться рукой о спинку стула, тем самым обратив внимание Господина, бросившего на меня сердитый взгляд.
