— Это вы звонили? — спросил он.
— Моя сестра, она в том офисе. — Я кивнула в сторону зеркального окна, через которое можно было увидеть Верену, сидящую на стуле и рыдающую. Женщина с корсажем склонялась над ней, предлагая Верене носовые платки.
— Я — детектив Брайнерд, — сказал мужчина успокаивающе, как будто по мне были видны сомнения, что он мог оказаться самозванцем. — Вы входили в здание?
— Да.
— Вы видели доктора Лемея и его медсестру?
— Да.
— И они мертвы.
— Да.
— Кто-нибудь еще в здании есть?
— Нет.
— Ну, может утечка газа, или там тлел огонь, может быть, они надышались дыма…?
— Они оба забиты. — Я посмотрела на вершины старых эвкалиптов, посаженных вдоль улицы. — До смерти.
— Ладно, сейчас. Я скажу вам, что мы собираемся здесь делать.
Он страшно нервничал, и я не винила его в том.
— Вы останетесь тут, мэм, а я пойдутуда и посмотрю. Никуда не уходите.
— Хорошо.
Я ждала полицейский автомобиль, а холодный серый день щипал мне лицо и руки.
Это мир резни и жестокости: я на мгновение обо всем позабыла в ложной безопасности родного городка из-за оптимистической атмосферы, созданной браком моей сестры.
Я начала абстрагироваться от видения, уплывать, избегать этого города, этого здания, этих умерших. Спустя длительное время я оклемалась, направилась место подальше отсюда, где я не была в ответе за такое чувство.
Передо мной стояла молодая женщина в униформе медработника.
— Мэм? Мэм? С вами все в порядке? — Ее темное лицо тревожно всматривалось в мое, темные волосы длиной до плеч были жесткими и гладкими, выбивались из-под кепки с символикой медработника.
— Да.
— Офицер Брайнерд сказал, что вы видели тела.
Я кивнула.
— Может быть… вам лучше присесть, мэм.
Мои глаза последовали за ее пальцем, указывающим на заднюю часть машины скорой помощи.
— Нет спасибо, — сказала я вежливо. — Моя сестра находится в офисе Гос. Страхования. Может быть ей нужна помощь.
— Я думаю, мэм, что вам тоже нужна помощь, — сказала женщина искренне, громко, как будто я была отсталая, как будто я не мог понять разницу между клиническим шоком и просто оцепенением.
— Нет. — Отрезала я окончательно и бесповоротно. Я подождала. Я слышала ее бормотание про кого-то еще, но она и вправду оставила меня в покое. Верена подошла и встала около меня. Ее глаза были красными, а косметика потекла.
— Давай поедем домой, — сказала она.
— Полицейский сказал мне подождать.
— О.
Именно в тот момент полицейский, Брайнерд, вышел из кабинета врача. Он пытался сдержать свой нервный припадок, ведь видывал и хуже этого. Он был сосредоточен, готов окунуться в работу, задал нам много вопросов, не отпуская нас с холода в течение получаса, пока мы рассказали ему все, что знали за минуту.
