104
шар. И это, в общем-то, правда. Ведь любое, самое заурядное
гидротехническое сооружение «привязывается» к «натуре», к очень
конкретным природным условиям, которые, вне всякого сомнения,
единственны и неповторимы.
И потому истинный гидротехник считает свою профессию лучшей, а
участь свою, несмотря на катастрофический иной раз расход нервных клеток,
завидной. Не может не являться предметом гордости и то обстоятельство, что
ГЭС, плотины сооружаются в большинстве своем в необжитых местах, и
человеку, причастному к стройке, дается редкая в наш урбанистический век
возможность познать чувства землепроходцев и зачинателей. Вот почему так
предан своей профессии гидротехник. Из гидротехники почти не уходят.
Бывает, уходят со стройки. Но опять-таки на другой створ.
На бледном худощавом лице печать хронического переутомления, над
глубокими залысинами седой суворовский хохолок. Рабочие между собой
называют его «папа Серый». Он невысок, подвижен, ранними утрами
купается в озере, иногда выкраивает время для пешеходных вылазок в
окрестные горы. Иначе, наверное, не выдержать. Ну сколько, кто скажет,
длится рабочий день у начальника стройки, такой по масштабу и по
значению, как Токтогульская? И возраст, возраст, несмотря на все ухищрения
быть в форме! Впрочем, что возраст, чем его измерять? Годами? Их не так и
много. Но он не завидует долгожителям, на какие бы фантастические сроки
они в своей степенной созерцательности ни сохранялись. Его жизнь
измеряется стройками. А каждая стройка — целая жизнь.
Он начинал с реки Вуоксы, с небольшой станции у водопада Иматра на
Карельском перешейке, с первой после защиты диплома должности мастера.
Это была осень 1940 года, и котлован находился рядом с погранзоной. Он не
увидел свою первую станцию в действии — грянула война. С трудом
выбрался в Ленинград. Получил назначение в Душанбе: строил Варзобскую
ГЭС, мелкие станции в горных районах. В 1944 году был направлен на
восстановление Днепрогэса. Ехал туда с особым чувством. Ведь он кончал
105
институт в Киеве, так что знал знаменитый гидроузел не только по
кинохронике или по бесчисленным фотографиям, знал наяву, считал
неотъемлемой частью своей студенческой молодости.
У каждого времени есть свои символы, верстовые памятные столбы.
Таким знаком первых пятилеток был в ряду с Магниткой, Комсомольском-
