час, в три ночи бежал в мастерские, чтобы выяснить, почему остановка.
Никогда не кричал. Говорил спокойно, с добросердечием, держа раздражение
и усталость при себе. Может, потому Толя и вернулся в механические, что
там был Примаков?
28
БУШМАН. ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДМИТРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ!
—...Здесь он, Дмитрий Владимирович! Выписали бы его скорей, что ли?
Все равно не лежит. Он бегает, а мне краснеть перед Яшаром Газиевичем.
Хоть вы повлияйте, Дмитрий Владимирович, — жалуется нянечка.
Это пришел Бушман. В строгом темном костюме, в строгом галстуке,
худой, высокий, с прямым внимательным взглядом глубоко посаженных
серых глаз. Тронул пальцем очки. Протянул руку.
— Здравствуй, Толя.
— Здравствуйте, здравствуйте, Дмитрий Владимирович!
Бушман младше Балинского на год. Но он начальство, и потому, если
смотреть со стороны, форма их обращения друг к другу едва ли может
привлечь внимание, таких взаимоотношений пруд пруди. Но в том-то и дело,
что Бушман, которого еще со времени Уч-Курганской ГЭС многие привыкли
звать просто Димой, в общем-то, безукоризненно вежлив, особенно с
подчиненными, до ледяного корректен и официален, когда человек чужд,
антипатичен, провалил работу. А Толя, в свой черед, начальственного
тыканья органически не переносит, аллергия у него на это дело, он тут же
отвечает соответствующим образом, кто бы ни вздумал похлопать его по
плечу.
Но Бушману он говорит «вы».
А Бушман ему «ты».
И это, наверное, что-то да значит.
— Что, Толя, отдохнуть решил?
— Не все же вам, Дмитрий Владимирович, другим тоже полежать охота.
— Один — ноль, — Бушман скупо улыбнулся, — говорят, бегаешь уже?
В горы не собираешься?
— Как же не собираться? Собираюсь. На Победу готовлюсь.
— Понятно, — сказал Бушман, — только я по делу. Есть должность
мастера. Хотели бы тебя пригласить. Давай выздоравливай и выходи. Хватит
пижонить, в рядовых отсиживаться. Возраст, Толя. Пора!
29
— Не получится, наверно, Дмитрий Владимирович. С освобождением
трудно будет. Сами же не отпустите.
— С каким освобождением? Куда?
— Так на Победу! Я же говорю!
Бушман удивленно посмотрел поверх очков.
— На Победу... После такой травмы?
— Прецедент есть... Я что, только пример беру...
Балинский довольно хохотнул. Приятно, когда шутка получается, когда
человек, для которого она предназначена, может ее оценить. У Бушмана тоже
была своя Победа. Он тоже отлежал свое в больнице, только все выглядело
