картошку. Нужные, конечно, разговоры, но этого хватало и дома. Уходил в
парк, к танцплощадке, часами выстаивая у решетки, покуривая, поплевывая
шелухой семечек, поглядывая по сторонам. Так дожил до повестки из воен-
комата. И словно обрадовался ей. Служить пошел с охотой. Без всяких
душещипательных прощаний, без битья в грудь, без слез по поводу трех или
там четырех пропащих молодых лет.
Четыре года, если во флот. Он и попросился во флот. Сразу попал во
Владивосток, увидел океан, узнал, что мир велик. Плавал на крейсере
«Петропавловск». Палуба у него вороненая, надраивали ее как зеркало, и
когда хотели проучить новичка, то посылали на камбуз с бачками,
подкарауливая, когда пойдет назад. Если на сталь плеснуть мазутом, ноги
разъезжаются, как на льду. Резиновая подметка от солярки мгновенно
взбухает, и удержаться на ногах трудно, особенно если штормит. Надо
хвататься за леера, а в руках бачки, и не дай бог, если не донесешь, старичков
без ужина оставишь!
26
Так учился ходить заново. Учился ходить на веслах. В первую же весну
попал на гонки, на одну из шестивесельных шлюпок, узнал, что это такое.
Первого места не взяли, но гребли до конца, хотя руки уже не держали валек,
а с бровей капал пот. Старичкам такая настырность понравилась, взяли в
сборную корабля. Тут уж гоняли от души, но и это было в удовольствие, а
когда все в удовольствие, тогда можно стать и чемпионом. Через год он был
уже загребным. Сидел справа, первым от кормы, задавал темп. Стали
чемпионами эскадры, получили по пять суток отпуска, а это тоже награда, да
еще какая!
Своей морской специальности не любил. Учебная стрельба из зенитного
автомата, тренаж, тренаж, изо дня в день одно и то же — все это никак к себе
не располагало, хотя он и понимал, что иначе нельзя. И когда судовой
мастерской понадобился токарь, ушел туда с радостью и до самого конца
службы чувствовал себя как дома. Учился. Стал машинистом первого класса.
Овладел ведением подводных работ, по боевому расчету значился водолазом.
Домой ехал с первым разрядом по гребле и вторым по парусу. Ехал и верил:
будет жить совсем по-другому, нежели жил прежде.
Снова пришел в трубонарезной цех. Встал за фрезерный. Буровые
штанги, муфты, переходники — изделия увесистые. К концу смены даже он
рук не чувствовал, отваливались. Пять дней недели еще выдерживал. В суб-
