А сани с криками, с пением, со свистом и хлопанием бичей всё неслись во весь дух по извилистой, круто поворачивающей дороге. Вдруг весь кортеж остановился, едва не налетев на Овчажа.
- Эй! Что там?
- Стой!.. Какие-то сани загородили дорогу.
- Кто это?
- Мужик с дровами.
- Сворачивай, собачий сын!..
- Не свернет: лошади не вытянут...
- Столкнуть его в ров!
- Постойте!.. Лучше перенесем его!
- Браво! Перенесем мужика!.. Высаживайтесь, господа!
И не успел Овчаж опомниться, как его окружила блестящая толпа в масках, перьях, богатых нарядах, с саблями, метлами и гитарами в руках. Одни подхватили сани с дровами, другие его самого, втащили на вершину неприступного холма, свезли вниз и поставили в таком месте, откуда он мог добраться домой без большого труда.
- Господи помилуй! - шептал пораженный Мацек, вглядываясь в этих чудаков, среди которых узнал нескольких помещиков из окрестных имений.
- Видать, едут на гулянье к нашему пану, - прибавил он, подумав. - Вот уж удальцы так удальцы, добрые господа!.. Не взбрело бы им в голову, так бы я тут и простоял до утра.
Между тем с холма кричали:
- Дамы боятся ехать под гору...
- Пусть высаживаются, мы доведем их пешком.
И ряженые гурьбой снова побежали в гору.
- Не проедут тут сани...
- Почему не проедут? - закричал чей-то юношеский голос. - Антоний, трогай!..
- Не слажу с лошадьми, ваша милость...
- Так пошел с козел, дурак! Я сам буду править, если ты боишься...
Через минуту громко зазвенели колокольчики, и с вершины холма, как вихрь, пронеслись мимо Овчажа сани, запряженные парой лошадей. Батрак только перекрестился.
С вершины холма снова закричали:
- Анджей! Трогай!..
- Стойте, граф!..
- Не рискуйте, пан...
- Пошел!..
Вторые сани пролетели, как буря.
- Браво!..
- Молодцы!..
- Трогай, Яцентий!..
На этот раз с горы понеслось, едва не сцепившись полозьями, сразу двое саней. В каждых сидели кучер и барин.
Бешеная гонка так избороздила скользкую дорогу, что остальные сани, уже без седоков, могли, не подвергаясь опасности, подняться и съехать, что и было сделано с надлежащей осторожностью.
- Да ну же, скорей! - кричали сверху.
- Пусть каждый подаст руку даме...
- Полонез!.. Дайте полонез!
- Музыка, вперед!..
Люди с факелами встали вдоль дороги, музыканты настроили инструменты, пары приготовились. Полилась скорбная мелодия полонеза Огинского, и из толпы, стоявшей вверху, пара за парой двинулись танцоры, словно разноцветная нить, тянувшаяся из невидимого в темноте клубка.
