- Ну и пускай. А по своей воле не стану я ради них погибать.
С этими словами Слимак простился с учителем и отправился домой; у него пропала всякая охота видеть Хаммера. Только сейчас он понял, что помириться они не могут и что выиграет тот, кто дольше вытерпит.
- На все воля божья! - решил мужик и всю дорогу шептал молитвы.
Неясное предчувствие говорило ему, что для него настают тяжелые времена.
Через несколько дней после разговора с учителем Слимака на заре разбудил Овчаж.
- Вставайте, хозяин! - запыхавшись, говорил батрак. - Вставайте да выходите скорей, у реки народу собралось видимо-невидимо.
Слимак вскочил, наскоро оделся и бегом бросился в овраг, откуда доносились какие-то голоса. С четверть часа он продирался сквозь кусты, разросшиеся в оврагах и на холмах, пока не вышел наконец на равнину. На берегу Бялки он увидел толпу рабочих с лопатами и тачками, подводы колонистов и крестьянские телеги. Среди возчиков оказался и Вишневский.
Слимак кинулся к нему.
- Что тут делается? - спросил он.
- Плотину будут строить, а потом мост через Бялку, - ответил Вишневский.
- А вы здесь зачем?
- Нас нанял Фриц Хаммер возить песок, вот мы и приехали.
Только теперь Слимак заметил в толпе обоих Хаммеров - Фрица и старика и подошел к ним.
- Хороши соседи, - сказал он с горечью. - В деревню не поленились идти за подводами, а меня на работу не позвали...
- Переберешься в деревню, тогда и тебя будем звать, - сказал Фриц и повернулся к нему спиной.
Неподалеку, среди рабочих, стоял какой-то господин, по виду судя начальник. Слимак приблизился к нему и, сняв шапку, начал:
- Где же тут справедливость, скажите, пан, сделайте милость: немцы-то на железной дороге богатеют, а я ломаного гроша не заработал, хотя и живу тут, рядом? Прошлый год приходили к нам в хату два пана и обещали, что я невесть сколько буду зарабатывать, когда начнут строить дорогу. Вот вы начали строить, а я еще и одров своих ни разу не вывел из конюшни. Этому немцу мало его семи влук земли, он еще и на заработок льстится. Я маюсь на своих десяти моргах, а наняться мне некуда, потому что имения у нас не стало, и я хожу словно нищий, прошу Христа ради какой-нибудь работенки. А ведь у меня жена с ребятишками, работница, батрак да кое-какая скотина. Что же, нам теперь всем подыхать с голоду, оттого что немцы против нас остервенились? Ну, где же тут справедливость, скажите, пан, сделайте милость?
Все это Слимак выпалил одним духом, не переставая кланяться в ноги. Начальник первую минуту смотрел на него с удивлением, но скоро понял, в чем дело, и обратился с вопросом к Фрицу Хаммеру:
