С е м е н я к а. А почему все-таки ко мне?
С и в о л о б о в. А куда же еще? В цеховой комитет? В завком? Да для них слово Друянова — закон. А ежели по совести — как же ему не верить! Он людей никогда не обманывал. Я вот лично не помню. Так что поди пожалуйся на него. Да они, мужики, работяги наши, за Друянова кому угодно хвоста накрутят.
С е м е н я к а. Неприступный, выходит, у вас директор.
С и в о л о б о в. Ну-у… Артист. До слез иной раз доведет. Прямо хоть последнюю рубашку с себя скидавай и на общее дело отдавай. А потом подумаешь: чего он такого особенного сказал, сам ты об этом тоже думал. Но зато артист. Помню, пришел он только к нам на завод. Утром у проходной встал сам. «Кто небритый — в парикмахерскую». Так полсмены бриться отправил. Целую неделю стоял. Пока не приучились, что небритым на завод не проскочишь. Его, бывало, в горкоме спрашивают: «Чего они, бритые, лучше работать будут?» — «Лучше», — отвечает. Ну, а теперь сами, наверное, видели, — парикмахерская около проходной. Кто дома забыл — пожалуйста. Артист… Вот потому и не жалуемся.
С е м е н я к а. Но вы-то как раз жалуетесь.
С и в о л о б о в. Я? Это точно… жалуюсь…
С е м е н я к а. Только я в толк никак не возьму, на что жалуетесь.
С и в о л о б о в. Вы же, Дмитрий Остапович, как я слышал, директором Левашовского завода работаете.
С е м е н я к а. Да. Пока.
С и в о л о б о в. Ну, так вот. Я вот что придумал. Я еще с войны маневры уважаю. В лоб, может, и красивей, а маневром умнее.
С е м е н я к а. И что же за маневр?
С и в о л о б о в. Вы, значит, как уезжать отсюда будете к себе обратно, так вроде Друянову и намекните: хочу, мол, к себе на завод вашего пенсионера Сиволобова пригласить. Тут, может, Игорь Петрович и спохватится. Жалко все-таки старого мастера на сторону терять: вот тогда, может, директор и удовлетворит мою просьбу. Ясен теперь Дмитрий Остапович, маневр мой?
С е м е н я к а. Ясен. А что, если Друянов отпустит вас? Что тогда?
С и в о л о б о в. Тогда что же… С вами поеду. Не возражаете?
С е м е н я к а. Не возражаю.
С и в о л о б о в. Ну вот и спасибо. До свидания, уважаемый Дмитрий Остапович. Счастливого возвращения вам обратно, домой. (Направляется к двери.)
С е м е н я к а. Степан Гаврилович, вы во время войны в разведке служили?
С и в о л о б о в. Не-ет… В артиллерии. В дальнобойной. (Выходит из кабинета, подходит к столу Олечки.) Слушай, дочка, а он как, понятливый?
О л е ч к а. Кто?.. Товарищ Семеняка?
