Федор уходит в кабинет. Стружкин хочет идти за ним, но его окликает вошедшая в столовую Н и н а.
Н и н а. Ты что так громко говорил?
С т р у ж к и н. А мне нельзя говорить громко?
Н и н а. Можно, когда ты восторженный.
С т р у ж к и н. А сейчас я злой.
Н и н а. В нашем доме злиться не на кого.
С т р у ж к и н. Авось кто и подвернется.
Н и н а. Валентюшечка, не намекай на моего Черномордика.
С т р у ж к и н. Уехать мне хочется. Например, в район Нагатино. Только на какие… пенёндзы…
Н и н а. Скажи лучше, переехать.
С т р у ж к и н. Ну, понимаю, еще в детстве: «Ах, бедный, ах, сирота…» А сейчас кто я для вас? Приживал вроде…
Н и н а. Мы тебя любим.
С т р у ж к и н. Так кошек любят. Ладно, пойду помогу… А то Антон Евлампиевич ничего без меня не найдет… (Идет к двери, останавливается, берет газету, принесенную Кириллом, оборачивается к Нине.) Хочешь увидеть фокус? Я разрываю газету и делаю ее снова целой. Следи на руками. (Рвет газету на мелкие кусочки, мнет их в руках, потом бросает обрывки в воздух.)
Н и н а. А где же целая?
С т р у ж к и н (не сразу). Факир был пьян, и фокус не удался. (Уходит в кабинет.)
В столовую входят В и к а и В а л е р и й.
В и к а. Нинка!.. (Бросается на Нину, начинает ее бурно целовать.)
Н и н а. Что за нежности?
В и к а. Ты самая прекрасная тетя на свете.
Н и н а. Валерий, объясните, что с ней?
В и к а. Он тоже очень рад, что ты вышла замуж за его папахена. (Валерию.) Молчишь!
В а л е р и й. Нет… Я рад.
В и к а. Он теперь будет называть тебя «мама».
Н и н а. А вот этого не надо. Я и так, говоря мягко, не первой юности, а еще взрослый сын. У него в любой момент может родиться ребенок. Тогда что же, я буду бабушкой называться?
В а л е р и й (испуганно). Какой ребенок?
В и к а (тоже в ужасе). А если он… не родится… То есть…
Н и н а (хохочет). Дети, дети… Послушай, Валера, а ты свою маму совсем не помнишь?
В а л е р и й. Нет… Я салажонком совсем был, когда она умерла. Батя ее боевой подругой звал. Он с ней еще на фронтах Великой Отечественной познакомился.
Н и н а. Как же вы одни жили?
В а л е р и й. Во Владике еще ничего. А когда в Москву переехали и стали на этом теплоходе… Потом там же в ресторане питались… по талонам. Только зимой он не работает. Отец сам обеды готовил.
Н и н а. Да, да… он что-то говорил про стряпню.
В а л е р и й. Консервы купит. Все меня салат из морской капусты есть заставлял. Я, наверно, из-за него в хоккей подался. Все-таки сборы.
Н и н а
