Я взглянул на часы. Было уже пять минут девятого, и если Энн сидела в коктейль-холле, она могла начать проявлять нетерпение.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Думаю, мне пора. Тогда до завтра, Джей.
Он кивнул и встал. У дверей я сказал:
— Ставлю пятерку, что послезавтра у тебя больше никаких неприятностей не будет.
Я еще не знал, что окажусь прав.
«У Фрэнки» оказалось небольшим заведением с приятным тусклым освещением и обслуживанием только за столиками — никакого бара, никаких табуретов. Напитки подавали откуда-то сзади. В центре зала стояли столики, а по всем четырем сторонам были устроены кабинки с роскошными диванами из черной кожи.
В середине зала в окружении столиков сидел за пианино изящный молодой человек, лениво перебирая клавиши. Через каждые несколько минут он начинал петь. По крайней мере он значился как певец, хотя его можно было бы назвать певицей. То, что называлось песнями, состояло, в основном, в том, что он нежно дышал в микрофон, расположенный в нескольких дюймах от его выразительного лица. Иногда можно было разобрать отдельные слова типа «амур», но больше всего волновали его охи, вздохи и стоны. Сексуальный малый.
Я никогда здесь раньше не был и задержался у входа в зал, пока не увидел белый платочек, развивавшийся над головой блондинки, сидевшей в кабинке в дальнем углу. Я кивнул высокому, изящному парнишке, который, пританцовывая, подошел ко мне, и последовал за ним к кабинке.
Зеленые глаза Энн блеснули, и она похлопала по кожаной подушке рядом с собой. Я сказал:
— Хелло, малышка, — и сел напротив Энн. Маленький круглый столик разделял нас.
— Хелло, — сказала она, встала, подошла к моей стороне дивана и втиснулась рядом со мной. — Ты не спешил.
— Я здесь. Едва вырвался.
Она рассмеялась.
— Ну, конечно. Еще бы.
— Почему именно здесь? — спросил
— Здесь ты меня действительно оценишь по достоинству, Марк.
Мы сидели всего в каком-то футе друг от друга, и она глядя на меня, сплела руки за головой и выгнулась вперед.
— Ты ведь оценишь меня, Марк, а?
— Конечно, детка. Давай перейдем к делу.
Она разжала руки, обвила мою шею и притянула меня к себе.
— Хорошо, — сказала она прежде, чем поцеловать меня в губы.
Меня это ошеломило. Может и не стоило так удивляться, но тем не менее я поразился, и глаза у меня широко раскрылись, когда она наклонилась и прижалась ко мне губами. Длинные ресницы нежно шелестели всего лишь в дюйме от моих глаз, но потом она пристально посмотрела на меня, в то время как ее пухлые и сочные губы, демонстрируя отработанный навык, ласкали мои. На какое-то мгновенье она этим удовлетворилась и была серьезна, но потом брови у нее изогнулись и я почувствовал, что ее рот растягивается в улыбке.
