В конце концов он взял с собой Нат – той не терпелось выйти из дома после больше полутора суток сидения взаперти. Джен увидела, как на лице Дэна промелькнул испуг, когда он понял, что остается с ней наедине, и на миг она подумала, не отпустить ли его с крючка, поднявшись наверх, но этот импульс прошел.
– Лучше бы ты не уезжал, – произнесла она. Он в это время смотрел в окно и не повернул к ней головы. – Остался бы до завтра.
– Нет. Теперь это было бы неправильным, – сказал он, по-прежнему не оборачиваясь.
– Ты поговорил с Клодией?
– Я позвонил ей вчера вечером. А она звонила сегодня утром. Она поговорила с мужем. Рассказала ему о нас. Завтра она будет в Париже. – Все это было сказано без эмоций. Ни радости, ни волнения. Он встал из-за стола и наконец повернул к ней голову. – Так что все улажено.
Проходя мимо нее по пути в амбар, он дотронулся до ее руки выше локтя и пожал ее.
– К прошлому теперь нет возврата, – сказал он.
Зак и Дэн потратили около часа, раскидывая снег с подъездной дорожки. Они почти закончили, когда Джен услышала мерное тарахтение, похожее на звук трактора: это снизу, из-под горы, ехал снегоуборщик.
– Нат, – крикнула она. – Они вернулись.
Натали чуть не упала с лестницы. Резко натянула сапоги и выбежала на снег. Джен за весь уик-энд не видела, чтобы она двигалась так быстро.
– Эндрю! – кричала она. – О, слава богу, ты вернулся.
Джен вышла на порог и стала смотреть, как Эндрю и Лайла выбираются из снегоуборщика. Зак подхватил Лайлу на руки, без усилий поворачивая ее в воздухе, поцеловал в губы. Эндрю и Натали стояли рядом и просто обнимались. Джен пожалела, что у нее при себе нет камеры, они выглядели так красиво на фоне снега, залитые солнечным светом. Дэн, стоящий рядом со своей машиной, повернул к ней голову и улыбнулся, на сей раз настоящей улыбкой, и она почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
– Ты должен остаться, – крикнула она.
– Что?
– Я сказала, ты должен остаться!
Он зашагал к ней, его нагнали Эндрю и Натали. Эндрю хлопнул его по спине, они о чем-то говорили, смеялись, впрочем, Джен не слышала о чем. В ушах у нее появился странный звук, что-то вроде звона, она посмотрела на небо, и оно было ослепительным, а ее сердце – о боже, ее сердце – билось все сильнее, и сильнее, и сильнее, а потом свет померк.
