– Джен? Джен, что с тобой?
Она подняла взгляд. Возле нее на коленях стоял Конор. Она не просто ударилась головой, она упала и лежала на полу.
– Господи, Джен. Что случилось?
Она попыталась сесть, но в голове болезненно стучало. У нее было чувство, что ее сейчас стошнит.
– Кажется, я упала, – сказала она.
– Да, малышка, ты упала в обморок.
– О боже. Правда? Я упала в обморок. Как мелодраматично с моей стороны. Как по-викториански. – Она улыбнулась ему, дотронулась до головы. – Конор, все в порядке. Со мной все в порядке. Думаю, в порядке. Я ударилась головой. Но в остальном, думаю, все в порядке. Это просто жара. И выпивка. Мне не следовало пить тот бокал вина. Я сегодня ничего не ела.
Конор помог ей сесть. Она вдруг поняла, что окружена толпой людей, которые встревоженно смотрят на нее. Она ощутила пот на затылке и на пояснице; ей казалось, что она излучает тепло.
– Можно воды?
Перед ней на корточки присела Лайла. Джен увидела загорелое тело, длинные ноги Лайлы, ярко-розовые ногти на ногах, танкетки.
– Вот, держи, лапуля. – Стакан в одной руке, носовой платок в другой. Она легонько прикасалась им к голове Джен. – Ничего страшного, только маленький порез. Зашивать не придется.
Лайла и Конор помогли ей встать на ноги. Она стояла посреди кухни в квартире Эндрю. Сам Эндрю прибежал из сада, где готовил барбекю.
– Что случилось? Проклятье, Джен, что случилось? – Ее отвели в спальню, положили на кровать. Подушка Лайлы пахла духами «Шанель № 5». Конор твердил о том, чтобы отвезти ее к врачу. Лайла наклонилась над ней, положила на лоб мокрую фланель.
– Не смеши, Кон, это просто жара, – сказала Джен. Она опять потянулась к его руке, сжала ее. – Я смотаюсь завтра к врачу, если буду нехорошо себя чувствовать.
Лайла задернула занавески, Эндрю принес ей еще стакан воды. Конор поцеловал в голову.
– Оставь меня на минутку, ладно? – попросила она его. – Хочу немного полежать. Я через секунду выйду. Хорошо? – Он нехотя вышел, и именно так, как она надеялась (или страшилась?), совсем скоро раздался стук в дверь.
– Как ты, Джен? – На Дэне были джинсы и черная футболка, кожа загорела до темно-коричневого цвета, три недели неустанно палимая солнцем. Он закрыл за собой дверь, сел рядом с ней на кровать, наклонился и поцеловал ее в губы.
– Не надо.
– Извини.
Он положил свою руку, прохладную и сухую, ей на талию, подсунул ее под блузку, как раз над поясом юбки.
– Дэн, не надо.
Он перестал, но она не хотела, чтобы он переставал. В тот момент ей отчаянно хотелось, чтобы он лег рядом с ней, чтобы дверь была заперта, чтобы квартира была пуста, чтобы в ней находились только они вдвоем. Она закрыла глаза и почувствовала, как из-под век потекли слезы.
