— Пожалуй, ты прав, — улыбнулся Николка. — Прости, старик, что-то на меня вдруг напало, будто лукавый под руку толкал. Прости мне, что я позавидовал тебе, когда ты нашел этот обломок.
Мы постояли еще несколько минут, глядя на изображение нашего Рамсеса, которому мы вернули не что-нибудь, а глаз.
— Все-таки мистика какая-то, — сказал я и предложил Николке, наконец, уважить писателей и вылезти наружу.
Нас, естественно, отругали за недисциплинированность и заставили сказать спасибо, что они нас подождали и не полезли в следующую гробницу.
Усыпальницы Сети Первого и Тутмоса Третьего, которые мы осмотрели в течение следующих двух часов, были столь же великолепны, как гробница нашего Рамсеса, и мы так же бродили по ним, как зачарованные, не в силах налюбоваться бездной вкуса и гармонии. Интересно, что когда фараон умирал, работы по строительству и отделке комнат усыпальницы прекращались мгновенно. Самые дальние комнаты не дорыты до конца, а в тех, дорытых, не отшлифованы стены, а если отшлифованы стены, то на этих стенах сохранились наброски барельефов, сделанные смелой рукой художника. Если же в какой-то комнате уже начат барельеф, то при известии о смерти заказчика каменотесы тоже прекращали свою работу. Такие неоконченные барельефы мы тоже видели.
Много видел я в гробницах Тутмоса и Сети разных прекрасных танцовщиц и флейтисток, подавательниц пива и дарительниц лотосов, но не было там ни одной, которая могла бы сравниться с моей Бастшери, сидящей на корточках перед кустом пышных цветов в гробнице нашего Рамсеса. И странно мне было думать, что сегодня она еще приедет в Уасет, поселится в гостинице с расхожим названием «Савой» и будет ждать меня в одном из самых роскошных номеров этой гостиницы.
Между тем автобус уже вез нас обратно в Луксор, где после обеда мы должны были отправиться в «Савой» и устроить там засаду. И мне предстояло еще как-то объяснять друзьям, что мы не должны хватать Бастшери, не должны останавливать ее путь по векам и странам, и совсем уж некрасиво выпытывать у нее секрет клада Рамсеса Второго.
Патио в «Савойе» и впрямь оказалось чудесным. Посередине располагался бассейн размером где-то около десяти метров в ширину и пятнадцати в длину, может, чуть поменьше. Рядом с бассейном находился бар со множеством напитков, по левую сторону от бара вдоль кромки бассейна столики под зонтами и пластмассовые кресла, а по правую — лежаки, застеленные мягкими оранжевыми матрацами.
