– Она не уродлива, – отрезала Кара.
– Она чертовски симметричная.
– Как и ты, – возразила Кара.
Эдвард вздрогнул. Пальцы коснулись двух шрамов на подбородке, словно проверяя, на месте ли они. Он медленно выдохнул:
– Графиня, – проговорил он, наконец, – спите, с кем хотите, но, пожалуйста, ради меня, будьте немного поскромнее. Оставлять ее на ночь в своей квартире, наряжать в свою одежду – желтая пресса пронюхает обо всем минуты через четыре, а как только это случится, слухи не смолкнут никогда.
Кара была готова рассмеяться, открыто возразить ему, но заколебалась. Девушку осенило, что у нее нет лучшего объяснения. И она не была уверена, что таковое вообще есть.
«Ты знаменитость. Люди будут сплетничать».
И эти сплетни позволят ей держать новую фрейлину сколь угодно близко.
Она посмотрела Эдварду в глаза.
– Не знаю, нравишься ли ты мне теперь, – сдержанно проговорила она.
Он виновато пожал плечами:
– Технически, в должностной инструкции нет предписания нравиться, графиня.
Кара повернулась на каблуках и зашагала прочь, не сказав больше ни слова.
Эспель ждала перед дверями красного дерева, инкрустированными серебром, под охраной двоих во-оруженных мужчин в черной форме.
– Все готово? – спросила Кара.
Скалолазка не посмотрела на нее.
– Эспель?
– Что?.. Ой! Да, мэм. Думаю, да. Охранники говорят, все готово. Только мы опоздали, поэтому Дрияр и его команда побежали сняться для прессы с сенатором Кейс. Там сейчас никого.
– Сниматься с фотографом? – переспросила Кара. – Это же немного?..
– Немного что, мэм?
– «Тихо сам с собою?»
Эспель казалась сконфуженной.
– Это Бо Дрияр, самый известный фотограф в городе: его фотографии могут создать или разрушить то, как на вас смотрят, – сказала она. – Кейс хочет заручиться его расположением. Он чертовски знаменит.
Кара пригладила топ.
– Окей, покажи мне его, когда они вернутся. Говорят, я с ним уже встречалась, но понятия не имею, как он выглядит.
Эспель усмехнулась:
– Не думаю, что у вас возникнут с этим проблемы. Дрияр хорошо над собой поработал. Этот в толпе не затеряется.
Верхолазка снова посмотрела на дверь, поправила манжеты, потом пригладила светлые волосы и снова поправила манжеты. Она казалась даже дерганнее, чем Кара себя чувствовала.
– Что такое? – требовательно поинтересовалась Кара.
– Ой, ничего, просто… – Эспель расплылась в глуповатой улыбке. – Просто… Я окажусь в одной комнате с Аппаратом Гутиерра. – Она благоговейно повысила голос, произнося название. – Машиной,
