«Ты действительно хочешь быть такой, как я?» – голос Фила по-прежнему кристально ясно звучал в сознании Бет, хотя она начинала забывать, как звучит ее собственный.
«Да», – это был единственный ответ, который она могла дать.
«Но я ведь не такая, как ты? – подумала девушка. – У тебя не было зубов – церковных шпилей. Что ты купил мне, Фил? Во что, ради долбаной Темзы, позволил им меня превратить? – Она облизала губы, словно бы по-настоящему говорила. – И почему не помогаешь мне со всем этим разобраться?»
В ней снова вскипела подобная смоляной яме ярость на его эгоистичную самоотверженность.
А вместе с яростью пришло и воспоминание: последняя просьба Фила, ее недоверие и его настойчивость. Прут-копье, прижатый к тощей груди парня, пот, от которого руки Бет скользили по железу. Потом трехсекундный счет, не способный, как бы сильно девушка ни старалась, растянуться и охватить будущее, которое она собиралась уничтожить.
«Три, два…»
Ее плечо подалось вперед; его ребра затрещали, пятки замолотили по земле, когда кровь Города заструилась из пронзенного сердца.
«Я думала, что убила тебя… что ты ушел навсегда. Может, я по-прежнему права? – пылко подумала она. И следом: – Пожалуйста, пусть я ошибаюсь».
Она перевернула сумку, которую дал ей Свечник, и вытрясла ее содержимое.
Лампочки не стукнулись об пол, а поплыли по воздуху, словно попав в невесомость. Мгновение ничего не происходило, а потом одна из вольфрамовых нитей начала светиться, крошечной звездой горя в мавзолейном мраке.
Свечение распространилось по стеклянному пучку, словно лампочки заражались светом друг от друга.
Куча некоторое время напоминала застывший взрыв, словно грибовидное облако над Ок-Ридж, а потом пришла в движение.
Бет завороженно смотрела, как ламповое облако расцвело в воздухе, изгибаясь, словно живое существо, мечась между нею и Петрисом. Заряд поднял тонкие волоски на руках, и девушка почувствовала на себе что-то вроде внимания, но чем бы ламповое облако ни заинтересовалось, это была не она. Облако света выплыло на середину комнаты и, изменившись, зависло над Филом. Оно перестроилось, раскинувшись и развернувшись по краям комнаты, и лампочки заняли определенные места в сети, словно звезды в созвездии. Огни запульсировали сложным семафорным кодом, за которым Бет и не надеялась угнаться, но чувство, что их свет омывает ее, подарило ей знакомый укол узнавания, словно присутствие старого друга.
«На самом деле, они – не его разум. Это карта, модель, не более».
