— Слушай, парень. Ты коммунист?
— Нет. — Чико знал, как нужно отвечать на такие вопросы. О своей принадлежности к Комитету он не имел права сказать даже матери.
— Но ведь ты левый?
— Ну, допустим.
— И как я понял, гвардейцев ненавидишь вовсе не потому, что тебе не нравится цвет их формы?
— Остров будет свободным! Жаб мы перетопим в море, — твердо сказал Чико, и пальцы его правой руки сжались в кулак.
Кей и женщина быстро переглянулись.
— Свободным. А что тебе нужно от свободы?
Чико ухмыльнулся — наивные вопросы!
— Свобода!
— Это я понял. И примерно себе представляю: свобода, равенство, братство, уничтожение социальной несправедливости. Проще говоря уничтожение зла. Верно?
— Ну, в общем…
— Я ваших леваков знаю — бой-парни и подраться не дураки. Стреляешь хорошо?
Чико фыркнул — неоригинальные, однако, у Кея представления о левых, совсем как были у него самого в четырнадцать лет. Но не открывать же здесь курсы политграмоты.
— Хорошо стреляю.
— Вот… Как я понял, ты революционер. И что я тебе, парень, скажу: как там с вашей революцией дело будет — еще неизвестно.
— Вот и помогли бы, — сорвалось с языка Чико. Кей снова обменялся взглядами с Би.
— Мы в политику не вмешиваемся. Так вот: ваш Верховный еще много раз Остров кровью зальет, пока вы его сковырнете. Это тебе ясно?
— Мы будем бороться.
— Я не о том. Скажи, у тебя никогда не возникало желания просто шлепнуть этого вашего Верховного?
— Террор ничего не решит.
— Это по вашей науке. А по-человечески… неужели не хотелось?
Чико вздохнул:
— Не одобряют…
Кей расхохотался:
— Я сразу понял, парень, что ты живой. Так вот… Есть такая возможность.
— Что?! Нашу гориллу?! — и перед мысленным взором Чико вихрем понеслись упоительные видения: он выбрасывает из окна беломраморной резиденции Верховного красный флаг, жабы разбегаются, теряя карабины, с ужасом оглядываясь на развернувшееся во весь фасад полотнище флага, толпы народа с охапками огненных гвоздик стекаются на главную площадь…
Кей с интересом наблюдал за парнем. Потом сказал:
— Пока не его. Но такого же гада, как он. Что ты знаешь о фашистах?
— Подонки! — Чико считал такую характеристику исчерпывающей.
— В общем, да. Но я тебя не об этом спрашиваю. Вторая мировая война, Гитлер, фашисты, Сталинград… Слышал?
— Знаю! Русские им здорово всыпали.
— Здорово-то здорово, но не всем. Был такой офицер — Лютц. Вешал, расстреливал, жег. В России, во Франции, в Польше. Не просто командовал, а лично пытал и убивал. После второй мировой войны ему удалось скрыться. Его выдачи требуют Франция, Польша, Россия. А он живет себе припеваючи в полусотне миль отсюда и плюет на то, что его голову требуют уже много лет. А мне это не нравится. Я не желаю, чтобы он помер в собственной крахмальной постельке под тихий плач домочадцев. Я тебе говорю: вот случай уничтожить конкретного носителя зла. Лютца нельзя простить. Идешь с нами?
