И бросил трубку. Но в голове застряло: а вдруг сделал и не помнишь этого? Вдруг подсунули таблетку и был без памяти? Нет, это надо выяснить, иначе свихнуться недолго.
Дома у Прохора было не опрятней, чем на работе, компьютерный стол завален разнообразными вещами (вплоть до зубной щетки), которые у нормальных людей лежат по своим местам. Из завала с трудом можно разглядеть монитор, да и то лишь потому, что огромен. Серафиме Прохор предоставил кресло, себе и Никите поставил стулья, вдруг вспомнил и достал из кармана джинсов мятую записку:
— Держи пароль.
— Что за пароль? — поинтересовалась Серафима.
— Потом скажу, — отмахнулся Никита. — Вот фотография, Прохор, мы хотим ее рассмотреть детально.
— Сейчас отсканирую. — Наладил какой-то аппарат из завала и поинтересовался у дамы: — Что будем пить — чай или кофе? Чай у меня настоящий, тайваньский, а не бурда из супермаркета.
— Ну, тогда, конечно, чай.
Он умчался на кухню, Серафима застыла с прямой спиной, опершись руками о кресло. Никита наблюдал за ней, листая журнал, который вытащил из груды на подоконнике. Опять посетила та же мысль: какой из нее адвокат, ей в самый раз куколку посадить на колени, а не свод законов держать в ручках.
Вернулся Прохор с кружками на подносе, одну небрежно сунул Никите, другую — Серафиме, заботливо предупредив девушку:
— Осторожно, чай горячий. Ну-с, приступим?
Фотография появилась на мониторе в увеличенном виде, но мутноватая, Прохор пробежался пальцами по клавиатуре, снимок стал четче.
— Никита, теперь вы узнаете место? — спросила Серафима.
— Не-а.
— А можно эту часть сделать более четкой и немного увеличить? — обратилась она к Прохору.
— Минуточку… — щелкая мышью, произнес Прохор. — Так пойдет?
— Угу… А теперь эту голову сделайте видимой.
И так два часа. Увеличивали детали, Прохор «очищал» изображение, Серафима просила сохранить фрагменты. Пока не добрались до стены, на заднем плане которой висела тарелка с изображением двух чаек.
— Вспомнил! — воскликнул Никита, до этого успевший заскучать, ибо занятие посчитал бесполезным. — Эта тарелка… я еще тогда обратил внимание на птиц… Вспомнил, черт возьми! Все вспомнил!
Никита в ажиотаже заходил по комнате, собираясь подробно рассказать, при каких обстоятельствах его поцеловала Яна, но Серафима неожиданно остудила его:
— Вот и хорошо, воспоминаниями поделитесь позже, когда проступят в вашей памяти мельчайшие подробности. Не торопитесь. А сейчас… Никита, вы говорили Прохору еще об одном задании?
