Тут на пороге показался начальник учреждения, полковник. Все отчитались перед ним по той же схеме, что и на плацу, никто из женщин интереса у него не вызвал. Когда очередь дошла до меня, полковник строго заметил:
— А у вас будут большие проблемы, так как по поводу вас есть интересная оперативная информация.
— Какая? — оторопела я.
— Вы выдаете себя за другого человека. Вы действительно врач?
— Да.
— Ну, это мы еще проверим. Вы легко меняете внешность, документы, фамилии, можете подделывать подписи, печати, документы.
— Это не я подделываю, а под меня подделали.
— Выходит, вы жертва? Что же вы здесь делаете? Кстати, вы ругались матом в автозаке?
— Нет, — сказала я, и это была правда.
— Это я ругалась и болтала, — вступилась за меня Татьяна.
Начальник объявил, что собрание закончено. Все стали расходиться.
— А вы, доктор, останьтесь, да и вы тоже, — указал полковник на Татьяну. — Ишь, заступница нашлась.
Он вызвал конвой, и нас увели в штрафной изолятор, ШИЗО. Глотнув свежего воздуха, увидев солнце, — опять очутиться в камере. Хорошо, что мы с Татьяной были вдвоем. Теперь я поняла, что мне понравилось в Татьяне: она сразу повела себя как настоящий друг.
Кругом было удивительно чисто, как в операционной. Форточки открыты, свежо. Две лавки, стол, две кровати, пристегнутые к стене. Туалет чистый, отгорожен невысокой, облицованной плиткой стеной. Вошла «дубачка», высокая красивая женщина.
— Распорядок дня. Подъем в 6:00, кровати откидываются и пристегиваются к стенам. Отбой в 22:00, кровати отстегиваются от стен. Днем можно только сидеть на лавке и стоять.
«Дубачка» говорила громко, почти кричала. Гав! Гав! Это уже профессиональное.
— У, собака! — сказала Татьяна, когда «дубачка» захлопнула за собой дверь. Она, наверное, тоже услышала лай в голосе. — А дышать можно? Забыли спросить…
— Мы уже сегодня с тобой договорились, попали в камеру, — остановила я Татьяну.
— Доктор, не переживай, я с тобой. Это еще не конец нашей биографии.
Я прижалась к стене. Опять очень хотелось плакать. Медленно скользнула по стене вниз, села на корточки. Зеки часто сидят на корточках. Человек таким образом принимает эмбриональную позу и отчасти успокаивается. Это мои личные наблюдения. Я сидела на корточках и молчала. Как врач я понимала, что уходить в себя вредно для здоровья. «Ушла в себя, вернусь не скоро — это диагноз», — подумала я и постаралась вернуться в реальность.
— Татьяна, я благодарна тебе, что ты есть на этой грешной, но такой прекрасной Земле.
