– Эй, Харитоныч! – хрипло крикнул Путов, и устало опустился на траву. В ответ только тишина и шелест листьев на ветру. Бульдозерист осмотрелся: тлеющий костер, над ним на рогатине висел котелок с рисовой кашей, расстеленная плащ-накидка рядом с очагом, рыболовный стульчик, походный ящик. Путов тут же залез в него, воровато оглядываясь, ища остатки первача. Увы, но заветная тара была пуста.
– Старый алкаш, - выругался бульдозерист, - Уже все выбухал, не мог чуток обождать!
Теперь Путову стало все ясно: Харитоныч вылакал всю самогонку и теперь где-нибудь дрыхнет среди кустов, а может по нужде засел где-то. Всем известно, что чем сильнее по мозгам бьет самогон Ореховой, тем больше потом проблем с кишечником. Ничего не поделаешь – за удовольствие надо платить.
– Эй, рыболов-спортсмен, херов, - опять обратился в пространство Путов, - Мне нужны ключи от твоей конторы! Майор Крыткин ночью кони двинул, телефон нужен, чтобы в ментовку звякнуть!
Вновь никакого ответа. В недоумении бульдозерист поднялся и пошел вдоль зарослей камыша. Скоро ему показалось, что в них кто-то шевелится. Начиная подозревать недоброе, Путов хотел было отправиться назад, но из воды что-то выстрелило и упало на сушу в метрах десяти правее, будто бы ядро из глубины вырвалось.
Бульдозерист осторожно приблизился к предмету, исторгнутому водой, а когда разглядел его, то онемел от ужаса. Перед ним лежала голова Харитонова. Левый глаз отсутствовал, а из зияющей орбиты высовывалась огромная жирная бордово-черная пиявка. Путов заголосил пронзительно тонким воплем и ринулся вперед, но поскользнулся на грязной глине и упал на спину.
Он так и не смог подняться: из воды высунулись змееподобные корни, мгновенно оплели его ноги и утащили за собой в воду. Через пару минут поверхность вспенилась и исторгла из себя обглоданный позвоночник с черепом. Это было все, что осталось от пьяного бульдозериста.
Мост через Большую Гнилку, 20:22.
«Четверка» сиреневого цвета медленно проползла по громоздкой и достаточно ржавой железной конструкции, везя в своем слоне участкового и его помощника.
– Видали, товарищ старший лейтенант? – спросил вдруг Калинкин.
– Кого или что? – уточнил Гончаленков, не отрываясь от созерцания дороги.
– Огни, точнее, огоньки, - сказал младший сержант, оглядываясь, - Две пары ярко-желтых огоньков в ельнике.
Участковый уполномоченный отрицательно качнул головой:
– Нет.
Калинкин в сомнении почесал левое ухо:
