Водитель остановил машину на обочине и вышел на свежий воздух. Ему было чуть за тридцать, но выглядел он моложе, спортивное телосложение никак не сочеталось с сидячим образом жизни. Это и был тот самый «ферзь», которого ожидал Часовский. На должность главного эколога области он был назначен совсем недавно и сразу же начал объезд самых неблагополучных районов и мест. Первым в списке значился бывший Ворошиловский сельсовет, а ныне просто деревня Ворошиловка.
От места остановки к ней вела одна дорога, которая затем делала два ответвления: одно в сторону Мертвого озера, другое закрытую территорию НИИ атомной промышленности. Все три объекта располагались на подковообразной территории, окруженной с трех сторон непроходимыми болотами и двумя речками Большой и Малой Гнилкой.
– Мешок, этакий аппендикс, - усмехнулся водитель, складывая в карман карту, - Лучше и не придумаешь места для самой высокой смертоносности, крайне низкой рождаемости, самой малой в области продолжительности жизни и наихудших показателей параметров экологической обстановки.
Джип плавно завелся и тронулся дальше. В ельнике, что примыкал к дороге слева, вспыхнули три пары желтых огней, а их обладатели бесшумно помчались за машиной.
Ворошиловка, 9:40.
Старики, дети и мужское население, очнувшееся после вчерашнего загула, толпились у двора отставного инспектора ГАИ. Его внезапная кончина взбудоражила все население. Пока сердобольные соседи отпаивали вдову валерьянкой, остальные жители судачили о возможных причинах смерти. Катасонов уже вынес свой вердикт:
– Экситус леталис[1] – смерть с летательным исходом.
Бесплатников, не дожидаясь «заказа», прямиком отправился на кладбище рыть могилу и строгать гроб. Он не любил сплетен и пересудов, после вдова сама выложит истинную причину смерти отставного майора.
Дед Матвей насилу отыскал в толпе ветеринара, который важно толковал о последствиях укусов ядовитых пауков в Юго-Восточной Азии для людей (информацию об этом он почерпнул в старом журнале «Вокруг света», оставленном своим предшественником).
– Я к тебе, Егор Еремеевич, - потянул лектора в сторону дед, - По делу серьезному и важному, петух мой…
– Что, и тебя покусали?! – воскликнул Катасонов с раздражением.
Матвей не понял этого восклицания:
– Кто покусал?
– Петух твой!
Дед, учуяв запах мощного перегара, спросил:
– С какой бы это напасти он должен меня кусать? Я ить с ним душа в душу второй десяток лет живу.
Ветеринар злобно сплюнул:
