Гитлеровцы, как и предсказывал Кочергин, изменили свои планы. Подкрепление, по словам Мейснера ожидавшееся из Польши, так и не прибыло, а вместо наступления на позиции РККА фашисты попытались окружить и уничтожить действовавшее у них в тылу крупное партизанское соединение. Для этого несколько дивизий вермахта были выведены с передовой и переброшены в район планировавшейся операции.
Впрочем, предупрежденные заранее партизаны сумели незаметно для противника покинуть место своей дислокации и перебазироваться на двадцать километров севернее. И когда гитлеровцы после мощной артиллерийской подготовки, перепахав снарядами добрую половину леса, при поддержке танков и бронетранспортеров, не встречая сопротивления, с четырех направлений вошли на территорию партизанского лагеря, то, естественно, никого там не обнаружили!
Наше командование внимательно отслеживало действия противника, анализировало сложившуюся ситуацию, и в итоге Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение активных наступательных операций на данном конкретном участке фронта в обозримом будущем не предпринимать, а сосредоточить основные силы на правом крыле советской армейской группировки. И главный удар по врагу нанести через пару месяцев именно там, если, конечно, ранее не произойдет чего-то экстраординарного. С этой целью началась определенная ротация некоторых частей и подразделений. И одним из ее результатов стало то, что в первых числах июня батальон майора Кочергина, неожиданно для разведчиков, да и для него самого, был выведен из состава стрелковой дивизии и направлен в подчинение командования только что сформированного танкового корпуса!
Конечно, это вызвало среди бойцов и командиров многочисленные пересуды. Ведь далеко не всем пришлась по душе подобная «реорганизация». Но приказ есть приказ! И уже через два дня, совершив на штатном и приданом транспорте многокилометровый бросок, разведчики прибыли в расположение корпуса и начали обустраиваться на новом месте…
* * *
Расквартировался батальон на приличном удалении от передовой в большом селе, в домах, брошенных жителями во время гитлеровского наступления 1941 года. Здесь же по соседству располагалась и одна из танковых бригад. Танкисты оказались своими в доску парнями, и очень быстро между ними и разведчиками завязались вполне приятельские и даже во многом дружеские отношения.
Однако наблюдательный Петр Каминский заметил, что некоторые из обретенных его сослуживцами новых друзей как-то странно посматривали в сторону двух трофейных мотоциклов «BMW», которые разведчики захватили у немцев во время майской операции и, покидая дивизию Доренского, естественно, забрали с собой. Каминского смущало, что слишком многие знали о том, что мотоциклы официально пока еще нигде не числились и не были за кем-то конкретным закреплены. А, значит, легко могли стать жертвами абсолютно «случайной» пропажи! И хотя Петр сам до конца не понимал, зачем танкистам «уводить» мотоциклы у разведчиков, но интуитивно чувствовал, что подобный вариант исключать тоже нельзя. Поэтому, недолго думая, он поделился своими тревогами с Буренковым.
