Значит, синяя — это мана. Наверное. Сделал глоток.
И почувствовал себя как человек, уже целый месяц остававшийся голодным и вдруг получивший огромную порцию самой восхитительной, самой любимой своей пищи. Я даже не представлял, насколько «голоден» был я все это время внутри, так как даже не ведал чувства «сытости», чувства заполненности той пустоты, что оставалась внутри меня всю жизнь. Но теперь приятная истома охватила меня, я почувствовал довольство и радость и понял, что это именно то, чего мне не хватало, но о чем я не догадывался. Меня будто наполняла вся энергия окружающего мира, собранная только во мне, в плотном комочке, что находился где-то в животе. Но я чувствовал, что всегда могу выпустить эту энергию обратно, более того — она сама постепенно истекала из меня в мир.
В течение нескольких секунд насладившись этим чувством, вернулся к своим мыслям. Наверное, это действительно и есть та самая мана. «Что бы попробовать колдануть?» — подумал я, задумчиво глядя в окно. И тут увидел стоящую внизу машину соседа, которая уже не раз будила меня своей сломанной сигнализацией. Вот на ней и потренируюсь. Может, хоть сейчас, когда полон маны, что-то получится? Честно говоря, и сам в это не верил — слишком уж было бы легко, но надо же с чего-то начинать в своих экспериментах. Учить меня никто не собирается.
Протянул в направлении машины руку и, злорадно улыбнувшись, представил фаербол, срывающийся с руки, врезающийся в машину и разносящий ее в клочья, а затем выплеснул энергию мира, хранящуюся во мне.
Мгновенно возникший в воздухе шар огня, промчавшись через окно и оставив в нем оплавленную дыру, врезался в автомобиль, а затем, влетев внутрь его, взорвался. Будто огромный подземный великан пнул снизу машину, и она подлетела на десяток метров, разваливаясь на части. Во все стороны разлетелись обломки. Вырванная с мясом дверца с силой врезалась в фонарь на столбе и, погнув трубу, на которой он крепился, так и осталась висеть наверху. Со всех сторон слышался звон стекла, осыпающегося из разбитых окон. Оплавленные и покореженные обломки автомобиля, кувыркаясь, с грохотом рухнули на землю и замерли, чадя черным дымом пожарища. Последним упало колесо и, несколько раз подпрыгнув, покатилось по дороге.
Сработала сигнализация всех машин, создавая какофонию тревожных звуков, послышались женские визги. А я, разинув рот, смотрел на бедлам, случившийся от моего обреченного на неудачу эксперимента.
