В комнату ворвался охранник.
— Ты в поряд… — начал он быстро, но, заметив мое лицо, закончил как-то уже неуверенно: —…Ке?.. Что это с тобой?
— Что со мной?.. — немного заторможенно спросил и я, все еще приходя в себя от такого поворота событий.
— Ты пять минут назад как китайский хомяк был — распухшая морда и глаза как щелочки, а теперь будто новенький.
— А, это ерунда, — отмахнулся я, — на мне все быстро заживает.
Он неверяще уставился на меня и хотел что-то добавить, но потом (видимо, вспомнив, что его дело — охранять, а не доказывать мне, что так не бывает) что-то буркнул себе под нос и отвел глаза. Заметив в окне дыру, поинтересовался:
— Не ранен? Ничем не задело?
— Нет, все нормально, — ответил я уже живее, приходя в себя.
Семен, кивнув и бросив еще один озадаченный взгляд, отправился на кухню. Надо будет завтра кресло заказать для охранника, поставлю в зале. Да и что-нибудь еще организовать, потом их поспрашиваю. А сейчас мне не терпелось продолжить эксперименты.
Всю ману, бурлившую во мне еще недавно, я выпустил в одном этом заклинании, результаты которого были столь впечатляющи, и теперь внутри меня опять была привычная пустота. Через проплавленную в окне дыру хорошо слышал окружающий шум — разговоры, крики, ругань, чей-то плач… Но исправить уже ничего не мог, да и особо переживать об этом не стал — в следующем цикле все будет как новенькое. Лучше займусь проверкой своих способностей. Правильнее, конечно, заняться этим не дома, а где-нибудь подальше отсюда, но мне не терпелось начать — просто теперь попробую быть очень аккуратным.
Поэтому следующим решил испытать флакон маны с самой низкой концентрацией (если верно понял, что насыщенность цвета определяет силу зелья). Сделав глоток, вновь почувствовал чувство «сытости», но теперь оно было слабеньким, будто после легкого «перекуса». Тем не менее ощущал в себе ту самую энергию, которую в любой момент могу выпустить из себя. Интересно, я — маг огня, раз смог выпустить фаербол? Попробую что-нибудь зажечь. Быстро сбегал за тарелкой, поставил ее на стол, смял листок бумаги и положил его туда. А затем, направив на него руку и представив, что он загорается, плеснул энергию, постаравшись выпустить не все, а только малую часть. Бумажный комок, будто пропитанный бензином, ярко вспыхнул, а уже через долю секунды пламя угасло, оставив после себя лишь облачко оседающего на стол пепла. «Можно было использовать даже меньше энергии», — понял я. Ее во мне сейчас оставалось где-то треть от той, что была секунду назад, судя по возникшему внутри легкому чувству «голода».
