— Почему ты так решил? — удивился Тифон. — Может, еще Пракситель не даст своего согласия.
— Он не даст, так другой согласится. Найдется какой-нибудь мореход, или воин, или просто какой-нибудь бродяга. Поманит Гелена сладкими рассказами про дальние страны, и тот пойдет за ним, как на веревочке. И останусь я один на старости лет.
— Ну зачем пугать себя самого?
— Я не пугаю. — Лавочник развел руками. — Я вчера вечером видел двух стрижей высоко в небе. Плохой знак. Что мне делать? Может, ты еще раз поговоришь с ним?
— Поговорю, — пообещал Тифон. — Но только не могу ручаться, что из этого разговора получится что-нибудь путное. Ну ладно, мне пора. Прости, что оставляю тебя одного.
Пракситель вовсю трудился над своей статуей. Трудился так упорно, что не замечал, никого вокруг, кроме Гелена. Уже были высечены контуры, и теперь скульптор трудился над головой.
— Ну как, много тебе еще осталось? — поинтересовался Тифон, заглянув в мастерскую. — Успеешь к сессии?
Пракситель не ответил, как будто не услышал вопроса.
— Через три дня должен закончить, — пробормотал юноша, стараясь не шевелиться.
— А перерывы у вас бывают? — спросил Тифон.
— Только что закончился. Теперь только вечером.
— Ну ладно, тогда зайду вечером. Мне нужно с тобой поговорить.
Но вечером после репетиции Тифон Гелена не застал. Юноша уже ушел домой. А Пракситель спал, лежа прямо на полу. Как ни пытался Тифон его разбудить, но так и не смог. Скульптор только ругался во сне и размахивал руками.
А вот Амфитея, когда Тифон пришел к ней, уже проснулась. Лежала на кушетке и с аппетитом поедала рыбу.
— Здравствуй, милая, — сказал Тифон, остановившись на пороге.
— А-а, это ты. Рада тебя видеть. — Женщина устало улыбнулась и указала ему на место напротив. — Заходи, садись.
Он послушно сел. Долго смотрел на ее загорелые стройные ноги, а потом спросил:
— Скажи, ты все еще согласна стать моей женой? Скоро у меня будет достаточно денег, чтобы купить участок земли. Или небольшую питейную где-нибудь на Крите. Ты поедешь туда со мной?
Вместо ответа она встала, достала что-то из шкатулки и протянула Тифону:
— Это, конечно, маленькие деньги, но скоро будет больше, намного больше.
Это был один асе. Тифон повертел монетку в руке и удивленно спросил:
— Что это?
— Это моя доля, — ответила Амфитея и легла на место, улыбнувшись. — Это ведь будет наша земля, значит, и я тоже должна внести часть денег.
Обычная монетка. Немного потертая, чуть погнутая. Но сейчас она была дороже Тифону, чем все серебро, которое звенело в его кошельке.
