Самое удивительное, что Наташа потом так и не смогла вспомнить лица этого человека. Потому что смотрела вовсе не на него. Там, в проеме двери, за спинами людей, в сигаретном дыму она увидела ванну. А в ванне стоял Виктор. Он был голым. Душем поливал себя и девушку, которая тоже была в чем мать родила. Капли попадали и на зрителей, от чего те визжали и хлопали в ладоши.
Наташа смотрела на это всего лишь секунду. Во всяком случае, ей так показалось. А потом снова повернулась к выходу. Но тут шум в мастерской смолк.
— Знакомьтесь, господа! — с ужасом услышала Наташа голос мужа. — Моя жена. Прокурор районного масштаба. Зовут Наталья Михайловна. Что же ты, Татка, не заходишь?
Зрители повернулись к Наташе. И она вошла в мастерскую.
— А знаете, зачем она пришла? — продолжал громогласничать Виктор. Он, правда, успел обернуться простыней, а девушка выпрыгнула из ванны на чьи-то руки. — Она, господа, пришла по очень простой причине. Она решила меня поймать! Она решила меня уличить в безобразиях. Согласитесь, сцена, которую застала моя благоверная, не вполне в духе мещанского представления о морали. Теперь, господа, начнутся обвинения. Как вы помните, моя жена профессиональный обвинитель.
Наташа готова была провалиться сквозь землю. Но между ней и дверью уже собралась небольшая толпа. Бежать было невозможно.
— Я просто волновалась, — тихо сказала Наташа. — Уже поздно… Я волновалась.
И от этих слов людям в мастерской стало немного неловко. Во всяком случае, они расступились и позволили Наташе спокойно уйти.
Виктор явился утром. Явился воевать. Но Наташа встретила его спокойно, даже обыденно.
— Есть хочешь? — спросила она.
— Хочу, — буркнул Витька, не расслабляясь.
— Рассольник будешь? На второе — жаркое.
— Рассольник? — Виктор немного опешил. — Давай рассольник. И жаркое. — Он сел за стол, упер локти в столешницу и сказал: — Чтоб больше таких сцен не было. Ты меня поняла? Я свободный человек и буду жить так, как хочу.
— Понятно. — Наташа наливала суп в тарелку. — Мы все свободные люди.
— Да, мы все свободны. И поступаем по нашей воле.
— Согласна, — смиренно сказала Наташа. — По нашей воле.
С этими словами она повернулась от плиты и медленно вылила первое на голову Витьки.
— Это рассольник, — констатировала она. — Сейчас будет жаркое.
Витька вскочил и забился в угол.
— А теперь — пошел вон. И чтобы я тебя больше не видела, — сказала Наташа, поднимая кастрюлю с жарким.
— Ты с ума сошла! Ты… Ты что себе позволяешь?!
