— Берет-то он все, но только запорет, потом отдувайся перед конторой. Он же алкаш… Такое сляпает, что никакой суд не проглотит.
— Наш суд — самый всеядный суд в мире. Все проглотит.
Мужчины переглянулись и вдруг так расхохотались, что в коридоре наступила тишина. Дробышев вытер веселую слезинку, помотал головой и вздохнул:
— Но ему все равно нельзя. На тебя была последняя надежда.
— Не, Дим, даже не проси.
Дробышев взялся за ручку двери с самой важной по рангу табличкой, посмотрел на Самойлова задумчиво и спросил, скорее себя, чем его:
— Если не ты, то кто?..
Наташа почему-то испугалась. Нет, даже не испугалась, а просто мурашки забегали по спине, когда она шагнула на первую ступеньку маленького крыльца небольшого грязно-желтого здания. Здания, в котором ей придется проводить восемь часов в день, пять дней в неделю, одиннадцать месяцев в году, ну и плюс сверхурочные. Районная прокуратура Москвы. Даже старомодная массивная дверь не сразу захотела открыться и впустить ее внутрь, только с третьей попытки поддалась.
— Простите, пожалуйста, а где я могу найти?.. Извините, а вы не подскажете, как мне?.. Скажите, вы не знаете, где находится кабинет?..
Она шла по коридору и пыталась хоть у кого-то узнать, где ей найти главного. Но на нее никто не обращал внимания. Какая-то бабка дико покосилась, старик вообще не поднял глаз, когда она тронула его за локоть, двое мужчин прошли мимо, чуть не сбив ее с ног, и разразились смехом, после которого в коридоре наступила минутная тишина.
Наконец эти двое остановились у одного из кабинетов, продолжая болтать. Значит, тут работают, значит, нужно спросить у них. Наташа набрала побольше воздуху, одернула юбочку и решительно двинулась вперед.
— Если не ты, то кто? — спросил тот, что поменьше, открывая дверь.
— Здравствуйте! — Она сказала это как можно громче и уверенней, чтобы на нее обратили внимание. Но мужчина, похоже, даже не сразу ее заметил. Долго смотрел удивленно на ее косички и только потом ответил:
— Ну здравствуй… те.
— Простите, вы не подскажете, где мне найти товарища Дробищева? Он тут самый главный.
— Да, самый главный. — Уголки губ у мужчины дрогнули. — Только он Дробышев, а не Дробищев. А зачем он вам нужен?
— Нужен. Я к нему по делу.
Второй мужчина не уходил, с интересом рассматривая Наташу, как будто она какое-то диковинное животное.
— Ну тогда проходи, если по делу. Дробышев — это я. А ты кто?
— Ладно, Дим, я ухожу. — Второй отвернулся и зашагал по коридору, сдерживая улыбку.
