Он снова набрал номер Киры. На этот раз женщина ответила:
— Глеб, ты уже начал операцию по спасению Алеши! Я вижу тебя, ты стоишь в нашем прежнем дворе. Господи, как я тебе благодарна!
— Скажи, подруга, почему ты так настаиваешь, чтобы не обращаться к спецслужбам? Малик тебе звонил? — безжалостно прервал поток сбивчивых слов Звоницкий.
— Звонил, — виновато призналась Кира. — У Алеши с собой был телефон, в нем мой новый номер. Глеб, это страшный человек! Он хочет только одного — свести счеты с Валерием.
— А ты сама-то знаешь, что случилось с твоим мужем?
— Он мне не муж, — неожиданно обиделась Кира. — Мы четыре года в разводе!
— Так знаешь?
— Да, такой ужас… Рано или поздно что-то такое должно было случиться. Маме сообщили вчера вечером… Но Малик сказал, что ему нужен Валера! Он не поверил моим словам, что он в тюрьме, думает, я лгу. Сказал, что должен решить дела с Валерой прямо сегодня, а то будет поздно. И время назвал — до 16.00.
Глеб взглянул на часы — полдень. Осталось всего четыре часа! За это время надо каким-то образом обнаружить, где скрывается международный террорист, вступить с ним в схватку и спасти мальчика. Звучит, честно говоря, ужасно…
— Он сказал, если я обращусь в полицию, он убьет Алешу, не дожидаясь срока! — снова начала всхлипывать Кира.
«Ага, значит, ребенок пока жив!» — сообразил Звоницкий. Напряжение немного отпустило. Времени мало, но до шестнадцати ноль-ноль Малик будет ждать.
Выходит, террорист собирается покинуть город, иначе с чего бы так форсировать события! А перед этим хочет свести счеты с Араповым — человеком, который практически уничтожил его. Если бы не полковник Хамзин и его темные игры, Малик гнил бы сейчас в одиночке…
— Ты мне поможешь? — снова раздался тихий голос Киры.
— Я попытаюсь, — вздохнув, ответил Глеб.
То, что сделал ветеринар потом, заставило бы Киру забиться в истерике. Он завел мотор и поехал в больницу, где лежала Вера Войнаровская.
Звоницкий взял напрокат белый халат и поднялся на второй этаж. Ничего похожего на отдельную палату Яны. Здесь было шесть кроватей, на которых неподвижно лежали женщины в цветастых халатах, в бинтах и гипсе.
Кровать Веры стояла у окна. Увидев девушку, ветеринар попросту испугался. Выглядела она ужасно. Левая половина лица зеленовато-желтого цвета, челюсть сломана, из нее торчат металлические штыри и скобы, а глаза мутные от обезболивающего. Но девушка явно обрадовалась, увидев Глеба. Он подошел и присел на жесткий стул рядом с кроватью, предназначенный для посетителей, с ужасом и жалостью глядя на девушку. Ему очень нужно было поговорить с ней… Но говорить Вера сможет еще не скоро.
