И вот о чем я хочу вас известить в день нашего первого знакомства. О том, чего вы знать не можете. О том, что в последнюю пару лет в Калифорнии хищения ценных образцов искусства приобрели систематический характер. Похищены из Нортон Саймона статуэтки Дега. Из Гетти похищен подлинник Рубенса. У них же — только не из основного комплекса, а с так называемой «Виллы» — ухитрились стянуть скульптурку времен Тутанхамона… Из поместья Херста увели уникальную рукопись тысячелетней давности.
Очередная порция чего-то, похожего на вяленое мясо, загружена в рот, очередной глоток ядовито-синей жидкости.
— Самое хреновое, — продолжал Дэвид Флеминг, — что все эти похищения остались нераскрытыми. Работали над ними, как вы понимаете, лучшие из ваших… я имею в виду не ваших конкретно, а тех, кому положено искать… И — никаких результатов. Естественно, все объявлено в розыск и через Интерпол. И тоже ничего. Означает это, на мой взгляд, только одно — что, во-первых, занимаются этими похищениями (я имею в виду самими кражами, а не поисками) одни и те же люди. Во всяком случае руководят. Во-вторых, то, что это люди достаточно высокого уровня. Потому что наверняка всех этих драгоценных предметов, о которых мы с вами говорим, в Калифорнии уже нет. Статистически в течение года-двух похищенный предмет, если бы он оставался на месте похищения, как-то всплывает, либо, по крайности, всплывает какая-то информация о нем. А тут — совершенно ничего. Что означает следующее: этих драгоценностей давным-давно нет в Калифорнии. Более того — наверное, нет и в Штатах, потому что хоть какие-то следы, отзвуки, наводки — хоть что-то бы появилось.
Флеминг умолк и продолжал жевать, уже не глядя на Потемкина, словно вспоминал — все ли он сказал, что хотел.
— Есть у вас какие-то идеи, кто это мог бы быть? Я не персоналии, естественно, имею в виду. Ну хотя бы из какой сферы люди — из политики, из бизнеса, из искусства? Я имею в виду, на любом уровне — и генералы, и исполнители? — спросил Потемкин осторожно.
— Кто-то должен быть из музейной сферы — это однозначно, — сказал Флеминг сразу. — Что же до главных, это может быть кто угодно, поскольку речь идет о миллионах. Причем миллионах, не облагаемых налогом.
— Пусть вам не покажется странным. — Потемкин повертел в пальцах остро заточенный карандаш. — Почему вы пришли, чтобы мне об этом рассказать? Я не думаю, чтобы вы с этим ходили ко всем следователям, занимавшимся этими делами.
