Грег подобного на дух не выносил. Кличка Шляхтич, которая закрепилась за Стависким, поначалу с трудом воспринималась коренными американцами. «Как вам перевести? — талдычил им Петкунас. — Дворянин? Благородный человек? Джентльмен, одним словом…»
Итак, Ставиский был джентльменом. И общение с ним было приятно не только Петкунасу. Через какое-то время после первого знакомства Лео пригласил Грега домой — чего вообще-то избегал, поскольку семейная жизнь — это одно, а деловые связи — совсем другое. Но в данном случае опыт прошел удачно. Более того — Лизетта, которой вообще трудно было угодить, приняла Ставиского радушно и тепло.
И в смысле бизнеса знакомство оказалось полезным. Года полтора назад Грег устроил Петкунасу выгодный контракт на установку сигнализации в одном из лос-анджелесских музеев, примерно полгода назад организовал еще одну выгодную работу: сигнализация на передвижной нумизматической выставке…
Никаких комиссионнных Ставиский не брал, об одолжениях любого рода никогда не просил, так что Петкунас чувствовал себя обязанным этому человеку. А поскольку Леонас был существом практичным и у него в голове не укладывалось, что человек может что-то делать для другого без какой-то понятной или непонятной выгоды, то Петкунас про себя решил, что добрые дела Грега продиктованы его теплыми отношениями с Лизеттой. Жена сама как-то сказала ему, что Грег пригласил ее на какую-то выставку картин, потом, уже в следующий приезд Ставиского, они побывали на вернисаже.
Петкунас относился к этим походам спокойно — в конце концов, все взрослые люди, и если его товарищ приглашает жену Леонаса на выставку, куда сам Петкунас в жизни не выберется, а она туда идет, спросив разрешения у мужа, — то что же в этом плохого, скажите?
Разговор, повернувший жизнь Леонаса на иной курс, произошел три месяца назад в даунтауне, в одном из самых дорогих ресторанов Лос-Анджелеса, куда Ставиский пригласил Лео отметить его, Грега, день рождения, предупредив, что они будут вдвоем, но необходим вечерний костюм — таковы правила.
Петкунас, поругивая Ставиского за снобизм, отправился в магазин на соседней плазе, где давали напрокат таксидо — и здесь же их подгоняли, чтобы клиент выглядел хорошо. Лео с отвращением прошел процедуру выбора смокинга и подгонки, утешаясь внутри себя тем, что Ставиский зря ничего не делает.
За годы жизни в Америке, особенно в переломные 90-е, Петкунас насмотрелся на сословие, вылезшее из грязи в князи и потому с особым трепетом надевавшее на любые торжества смокинги. Выглядели они как свинопасы в архиерейских мантиях, да они и были свинопасами… С тех пор затаил Петкунас ненависть к смокингам и избегал их. Но тут Грег сказал напрямую, стало быть, никуда не денешься…
